Сим-Сим, сделавшийся еще меньше, затравленно озирался. Да что увидишь в таком тумане? Нарочно он, что ли, разлился? Будто предупреждая: не будите лихо, убирайтесь отсюда подобру-поздорову.
– Эй, Шева, а что ты у дьявола требовать собираешься? – неожиданно спросил Челяба.
– А тебе зачем? – откликнулся тот. – Я же тебя не спрашиваю. Хотя с тобой и так понятно: чтобы девки липли.
– И ничего не это, – Челяба отстранил Горгулью. – У меня другое.
– Тогда бабло, – продолжил Шева.
Челяба замолчал. Сувор решил, что тот не промолвит ни слова, как Челяба вдруг резко ответил:
– Что ты вообще обо мне знаешь?! Думаешь, я тупой?! Да я потому в вуз не пошел, что бабло зарабатывать нужно. У меня мать болеет, врачи сказали готовиться.
Разговор оборвался. Компания прошла мимо разрушающейся церкви. С куполов исчезла позолота, с колокольни сняли колокола. Наверное, местные сдали в пункт приема цветного металла.
– А мне деньги нужны, – вклинилась Горгулья. – Будут деньги – не будет проблем.
– Будет власть – будут и деньги, – поправил ее Шева.
– Лучше бригаду свою сколоти, – посоветовал Челяба. – Поднимешься на правильных пацанах.
– Умный человек сказал в девяностые, – Шева задумчиво смотрел вперед: – «Время комсомольских вожаков закончилось, наступило время бандитов. Только время бандитов продлится недолго, и тогда вернемся мы». Так вот, он оказался прав.
– Ну и? – не понял Челяба. – Ты весь из себя такой правильный, крутой. Небось, нигде не засветился, что духов на кладбище вызываешь. Сам пробьешься.
Шева сорвал засохшую травинку и теперь внимательно изучал ее.
– Там своя плотная команда: друзья, соратники по прежним временам. А еще дети и внуки. Чужих во власть не пустят. Так, дадут с краюшку постоять.
Челяба обернулся назад:
– Котеныш, а ты чего хочешь?
Та неожиданно смутилась, на ее лице выступили красные пятна.
– Я тебе и без гадалки отвечу, Челяба, – Шева пристально всмотрелся в Котеныша. – Любви она хочет, большой и чистой. Так?
Котеныш залилась пурпурной краской, на ее глазах выступили слезы: Шева попал в десятку.
– А Сим-Сим, – начал Челяба, но Шева оборвал его: – Сим-Сим не для этого, нам открывающий нужен.
У Сувора никто ничего не спросил, все и так знали, что он мечтает стать писателем. Не одним из тысяч, а великим. Таким, чтобы все люди его в лицо знали, автографы на улице просили, чтобы поклонницы стены подъезда исписывали. Мировая слава – что может быть лучше? Миллионные тиражи, под стать им гонорары, нашумевшие фильмы, снятые по книгам, встречи с читателями, переговоры с издателями… Список стремился к бесконечности.
Черные остовы деревьев выплывали из дымчатой пелены, пугая до мурашек. Они как безмолвные свидетели проплывали мимо и вновь исчезали
