в положении, от которого стало не только страшно, но еще и дико, до тошноты стыдно.
– Ты только посмотри, какая ты тут хорошенькая, – проворковала опять добрая, но похотливая его версия, когда наглый кошак погладил согнутым пальцем между моих раскрывшихся в непристойной позе половых губ. – Такая вся розовая, аккуратненькая. П*здец, как вставить тебе хочу. Вот только эти заросли тут ни к чему, но мы их сейчас уберем.
Я же до крови закусила губу, разрываемая между желанием разрыдаться от унижения и стыда, сбежать, броситься на него с кулаками и еще чем-то…Тем, что возникало в точке его поглаживания и расходилось кусачими мурашками по коже.
– Так, с мужиками мы выяснили, – как ни в чем не бывало продолжил он допрос, сноровисто намылив меня и начав тщательно водить бритвой по лобку, заставляя вздрагивать от каждого движения. – Не дергайся! А с девушками ты реально спала или так, баловство и эксперименты?
Он точно маньяк. Про таких в кино снимают. Типа, в одну секунду он сидит и мило беседует с тобой, а в следующую нос откусил. Господи, ну почему? Да, я виновата, дура и все такое, но за что так-то?
– Если ты заставишь меня еще раз повторить хоть один из моих вопросов, я тебя так без всякой подготовки отдеру, что завтра зашивать придется! – От его рыка в замкнутом пространстве душа у меня аж зубы залязгали. – Спала с бабами, спрашиваю?
– Нет! Только целовалась!
– То есть даже куни не было?
– Что? Не-е-ет!
– А сиськи там друг другу потискать?
Да пошел он в жопу, я уже не могла понять, что больший источник моего смущения, граничащего с отчаянием: его задаваемые таким обыденным тоном бессовестные вопросы или действия. Он брил меня сосредоточенно, наклоняя голову то так, то эдак, помогая себе пальцами второй руки, прижимая, оттягивая где надо.
– Н… нет!
– То есть чисто пососались и все?
Пожалуйста, пусть он уже прекратит… хоть что-то из этого, а лучше все и сразу. Пусть я провалюсь сквозь пол на сто этажей! Пусть лучше орет снова или врежет, но не…
– Ну вот и все! – прямым пальцем он потер между складками, сначала легко и поверхностно, а потом внезапно проскользнул всей ладонью между моих ног, обхватывая и практически усаживая на нее, и нажал подушечкой указательного между ягодицами, отчего я чуть в воздух не взвилась. – Сюда давала кому?
– Да пошел ты! – не выдержав, заорала, сжимая кулаки и диким усилием справляясь с желанием замолотить его куда попало.
– Рано кричишь, – хмыкнул он самодовольно, но руку убрал.
Поднявшись, он взял с полочки маленькую бутылочку с прозрачным густым мылом. Подвинул под поток воды, отстранил. Скомандовал «глаза закрой», начал методично намыливать от макушки и до ступней, опять сунул под душ, тщательно смывая, теребя короткие пряди и оглаживая мое тело, будто свое собственное.
– Не стригись больше, – ровным тоном приказал, выводя из кабинки и так же невозмутимо стал
