коконы вылупившихся зауров, на каждого из нас могут напасть.
– А у вас есть домашние животные, которые живут у вас дома, или при доме в специальных загонах?
– Но зачем нам держать их дома?
– Земляне специально растят домашних животных, чтобы убить ради их мяса.
– Так подло предать того, кто тебе доверяет? – поразился Кетл.
– Ну, а вьючные?
– Если нам нужно попросить перевезти нас, или забрать у них лишнюю шерсть, их всегда можно позвать. Но кто дал нам власть держать в заточении свободное существо?
– Меня вы, однако, держите, – проворчала Патрисия, скорее из принципа, чем от души.
Аргументы Лайдера о ее безопасности на первый взгляд были разумными, но она еще собиралась узнать на эту тему побольше.
Однако Кетл помрачнел.
– Я пойду положу листья, возможно, ригазы еще прилетят, и я тоже увижу их.
Ах вот как, он снова переводит разговор, ну уж нет!
– Теперь я лучше понимаю Стара, – Пат продолжала уже из вредности. – Который оказался на чужой планете в плену, совсем один… Вот только у него нашелся землянин, который ему помог. А у меня, кажется, не найдется.
Она вовсе не ожидала, что ее слова настолько его поразят, но Кетл выглядел потрясенным.
– Ты не в плену, – медленно произнес дор после довольно долгого молчания.
Пат хотела сказать, что она в этом не уверена, но тут вспомнила главное.
– О чем вы говорили на Лайдере? Обо мне?
***
Она повторила дословно его мысли о судьбе Стара и о своей, и теперь спрашивает его о решении Лайдера. Как, как он должен сказать ей? Говорить о браке в тот день, когда она узнала, что останется здесь навсегда. Она еще не прожила этот день до конца…
Кетл вышел и разложил кожуру на месте съеденной птицами. Он чувствовал себя прескверно, но вдруг ощутил тревогу иного свойства. Он прислушался. День еще не стремился к закату, и дождя не предвиделось, но полуденный Фатаз потемнел и спрятался за тучами, густо нависшими над горами.
Что-то сдвинулось в энергии скал, нарушилась установленная гармония. Камни словно чего-то требовали от него, надо скорее выслушать их. Но он не успел.
Все произошло слишком быстро. Внутри скал явственно нарастал сначала глухой, а потом все более яростный ропот. Камень под ногами содрогнулся, горы затряслись, ветер поднял и сдул кожуру, которая полетела прямо в глаза Кетлу. Он не заметил, как, заслоняясь от порыва ветра, оказался на самом краю – прямо перед глазами темнела бездна. Дор зашатался, соскальзывая, но удержался и, преодолевая сопротивление ветра, сделал несколько шагов от края.
Все быстро погружалось во тьму, но тут откуда-то из-за скалы полыхнуло небо, озарив площадку бардовым свечением, болезненным и пугающим.
Из пещеры выскочила землянка,
