не смотрел, и чтобы только ей одной дышал, и чтобы взамен всей этой «дольче-вите» претендовал только лишь на её писечку. Как пелось в приснопамятной песенке, «ты ушла одной от девочки на вечер, не дошла до девочки на год», и такой аккомпанемент для собственной жизни Рината в корне не устраивал. Когда отношения с очередной сосайтницей становились натянутыми, он предпочитал их «натягивать» и, ведя поиск в фоновом режиме, мутным селевым потокам удовлетворения чуждых ему амбиций предпочитал спокойную, размеренную жизнь под крышей родительского дома.
С Дариной он познакомился в институте, где сам работал, и куда молодой аспиранткой она пришла устраиваться на практику. Сказать, что это любовь с первого взгляда было нельзя. Сначала они долго делали вид, что друг друга не замечают. Потом примерно столько же друг к другу присматривались. Позже взаимными колкостями изучали друг друга на степень дозволенного в своих редких институтских пересечениях. И только когда их ёжики вдоволь искололи друг друга иголками в сиюминутных объятиях, он оформил ипотеку, и они, принеся в дань традициям мимолётный конфетно-букетный период, с уверенностью, свойственной людям с математическим складом ума, свалились друг другу в объятия. Казалось, даже имена указывали на их принадлежность друг другу, и поэтому, когда он, исполненный чувств, посмотрел ей в глаза и спросил: «Дарина?», ей ничего не оставалось, кроме как в ответ, словно обращаясь к самой себе, согласиться: «Да, Ринат!»
Сегодня был её день рождения, а значит вечером их дом ждало нашествие разношерстной ватаги её, его и их общих гостей. Специально они никого из них не ждали. «Кто вспомнит, тот вспомнит», – было решено на вчерашнем вечернем семейном совете. Главной интригой предстоящего вечера должен был стать приезд из Питера её сестры-близняшки Ирины, перебравшейся в культурную столицу сразу после их свадьбы и на связь выходившей из рук вон нерегулярно. «Рыбак рыбака может всё издалека» и этого было достаточно.
До свадьбы сёстры на пару снимали квартиру на северо-западе столицы, и, как положено близняшкам, делили жизнь напополам. Сёстры любили одинаковую кухню, придерживались одного стиля в одежде, носили одной длины и цвета волосы, близких трендов макияж, имели одинаковые интересы и увлечения, да и звали друг друга между собой одинаково – Рина. Так что Ринат достаточно быстро привык к этому круговороту сестёр вокруг себя и, что может быть по-другому, со временем представить себе уже не мог.
У Ирины молодого человека не было и Рината иногда посещало ощущение, что в бытовом плане он записан в двоеженцы. Во всём, что касалось устройства сестринской скромной двушки, будь то покупка провианта, уборка-готовка или же мелкий ремонт, Ринат вкладывался «за двоих». К тому же он являлся счастливым обладателем достаточно молодой иномарки, так что всё то же самое касалось и транспортных услуг.
К чести Ирины, в то, что касалось личной и интимной жизни сестры она ни словом, ни делом не вмешивалась. Никаких поползновений, воспользовавшись «эффектом близняшек», попробовать занять место Дарины за ней замечено ни разу не было, по крайней
