но снёс металлическую преграду, а уж живая плоть человеческого предателя не смогла противостоять такому страшному в ближнем бою оружию.
А потом…
Тряся головой и пытаясь разогнать красный туман, я устало и тяжело пошёл на выход из камеры, но, сделав несколько шагов, замер.
Гилви!
Подойдя к вновь найденной и уже навсегда потерянной девушке, стал на колени и осторожно взял на руки такое лёгкое тело.
Это была тяжёлая ноша…
Не глядя под ноги, сконцентрировав всё внимание на ней и пытаясь навсегда запомнить дорогое лицо, я шёл прямо через толпу людей, которые, освобождая мне дорогу, образовывали траурный живой коридор. Краем глаза увидел, как один из рабов прижал раскрытую ладонь к груди – жест принятого в Империи воинского приветствия, как открывают щитки скафандров бойцы-десантники и прикладывают ладонь к виску – это уже моя школа…
В голове мелькнула мысль, что все понимают, что погиб очень близкий мне человек, ради которого я в прямом смысле слова порезал на куски предателя и извращенца, но она не принесла мне ни капли облегчения…
Что было потом…
Мы взяли авианосец, на него с «Ушастика» высадилась призовая партия и начала готовить корабль к дальнейшему использованию, согласно ранее подготовленному плану.
Тело Гилви отправили на «Ушастик» для последующего погребения, как это принято у офицеров ВКС республики, а мы…
Наша чуть поредевшая банда снова погрузилась в десантный катер. Набрав скорость, мы направились к драконовскому тяжёлому крейсеру, который безуспешно пытались взять несколько абордажных групп, столкнувшихся с необычно большой и подготовленной охраной высшего дракона и многочисленным контрабордажным отрядом.
Лететь оставалось минут пятнадцать, поэтому сержант решил провести некую психологическую операцию, и я прекрасно понимал его побудительные мотивы. Сорвавшийся во время боя командир – это далеко не самый лучший случай, и с таким в бой мало кто согласится идти: такие уж правила в десанте. Видимо, бойцы – видевшие мою расправу над рабом, пособником драконов – выкатили сержанту предъяву, и теперь нужно было срочно разруливать ситуацию, ведь через несколько минут нам снова всем вместе идти в бой, и бойцы должны быть уверены в своём командире на сто процентов.
В десантном отсеке катера во время полёта поддерживалась разреженная, но пригодная для дыхания атмосфера, поэтому все сидели с открытыми щитками боевых скафандров и старались не встречаться со мной взглядами, но при этом посматривали на сержанта и чего-то ждали.
Я не выдержал и чуть заметно усмехнулся…
Уж что-что, а военную психологию, тем более – в боевых условиях, в военной академии вдалбливали в первую очередь, и что сейчас должно было произойти, я прекрасно понимал, да и сам перед отлётом об этом намекнул сержанту.
– Командир, может, расскажешь, что за девушка?
Опустив взгляд в пол, я невесело усмехнулся.
