это было, ребята, очень давно.
Умели тогда, в старину, люди жито растить.
При малом достатке умели счастливыми быть.
Природу любили, и знали, и уважали.
За нею следили, творили —
Трудами своими потом восхищались.
(Я вам из кошницы достану орудья труда,
А после урока опять положу их туда.)
Для того, чтоб карбованец в дом заработать,
Семью с пол зимы прокормить,
Нужно было внимательными людям быть.
…Ночь, месяц в небе взошёл.
Он похож был на серп.
А серпом, не умеючи, многие резали руки.
И травою осокою резали.
Вот потому, не от скуки,
И назвали травою-осочкою кисти мазок первый!
Дождь по небу ночному прошёл.
А крестьянин подумал:
«Да-к, это же, ведь, хорошо!
Капля, капелька. Следом – ещё и ещё.
Хорошо получается!
Быстро, чудно, хорошо!»
Но вот дождик закончился.
В небе забрезжил рассвет.
А крестьянину не было сна.
И под утро покоя нет.
Глянул на реку: волны кривые бегут…
…С той поры все на промысле стебель узора криулем зовут.
С утра до полдня пашню крестьянин пахал.
Там, где надо,
Он пни и кусты корчевал.
В вечер поздний,
Когда он за промысел сел,
Наш мужик, с удивления, аж обомлел!
Коль осочку и капельку вместе, в едино сложить,
От криуля взять часть – усик или завиток —
То хороший и пышный тут кустик нам можно взрастить.
И орнамента вот уж немного приближен итог.
Он к жене подошёл.
Говорил ей, что так мол и так…
«Погляди-ка! Выходит, что я не дурак!»
Обратила вниманье жена на работу супруга,
Своего ненаглядного, милого спутника-друга.
Улыбнулась с хитринкою, с лавки взяла кузовок
И шепнула:
«А ну-ка сюда загляни, муженёк!
Я сегодня по лесу ходила.
И вот что нашла.
Куст малины тихохонько в кузов обобрала.
Положила сюда же смородинок несколько вряд.
А крыжовник неспел ещё,
Бабы про то ж говорят.
А когда я из лесу уже возвращалась домой,
Солнца лучик, играя, блеснул в кузов мой.
Засияли все ягодки да и запахли все краше…»
«Милая! – муж ответил ей. – Солнышко наше!
Коль мазком я сейчас оживлю твои ягоды вряд,
Так о промысле нашем в Руси все и заговорят!»
