папе позвонить, – громко произнесла Ёлка и нарочито вульгарно потянулась. – Сказать ему, что тут какая-то мартышка дочь министра Хорошевского швалью обозвала. Как вы думаете, господа, – Элка демонстративно обратилась к телохранителям, – мой высокопоставленный папа мэра курортного городишки просто с должности снимет или еще и статью какую-нибудь ему вдогонку прицепит? Можно, например, пришить дело об оскорблении представителя власти дружественного нам государства… – И она вызывающе вперила взгляд в свинячьи глазенки нахимовской супруги.
Эту ее фразу Сашка тоже перевел французу. Просто так, чтобы тот был в курсе, что вокруг него происходит.
Детектив изобразил на лице такую пуленепробиваемость, что индюшкин муж икнул. И только потом до него дошел смысл сказанных Элкой слов. Мэр икнул еще раз – и значительно громче, чем до этого.
Жена его оказалось не столь сообразительной. Услышав Ёлкину речь, она было открыла рот, чтобы дать зазнавшейся малолетке достойный отпор, но тут же согнулась пополам от последовавшего со стороны мужа удара локтем в бок. Дама захрипела, начала заваливаться и рухнула на подставленный невесть откуда появившимся официантом стул. Мэр остался стоять столбом – бледнея и хватая воздух сведенным судорогой ртом.
Детектив и Элкины телохранители переглянулись. И эти их взгляды не предвещали семейству Нахимовых ничего хорошего.
– Вы вовремя появились. Я уже собрался послать за вами полицейского. Мне необходимо вас допросить, – чеканя слова, как новобранец строевой шаг, произнес д’Ансельм. – Проследуйте ко мне.
Элка даже его металлическую интонацию повторила, переводя вышесказанное ошарашенным русским. Вот прям с удовольствием она все это сказала! Угрожающе! Даже слово «подозреваемые» ввернула! Для пущего испуга.
Интонация, металлический голос и «подозреваемые» сработали. Нахимовы вытянулись в струнку и нога в ногу дошагали до столика, за которым расположились детектив и Элка с телохранителями.
Сашка с Женькой чуть раздвинулись, прихватили два стула от ближайшего стола и поставили их перед бледными Нахимовыми. Те дружно плюхнулись на задницы.
Француз щелкнул замком портфеля, ловко выудил из его недр ежедневник в кожаном переплете, достал ручку и только после этого нарушил гробовую тишину, висевшую в ресторане:
– Что вы делали вчера? Подробно. Ну? – Детектив презрительно-угрожающе посмотрел на притихших Нахимовых.
Он вообще вел себя с ними очень сурово. Говорил твердо, в его серых глазах ясно читалось недоверие.
– Мы… – Мадам Нахимова суетливо поправила пергидрольные кудряхи и подобострастно затараторила: – Мы вчера проснулись утром, супруг мой принял душ, и мы спустились в пищеблок позавтракать.
У Элки аж глаза на лоб полезли! Это же надо, уютный ресторан с чашкой кофе за 12 евро и паркетом, стоимость которого не менее двух тысяч евро за квадратный метр, обозвать
