медленно покачал головой и кинул предостерегающий взгляд, указывая на появившихся в гостиной дам.
– Мы потеряли Фитца при Катр-Бра. Он собирался обручиться с моей сестрой Лидией.
Лукас испытал острую горечь, как всегда, когда узнавал о гибели еще одного отважного солдата. Даже сейчас, спустя почти год, приходилось часто слышать о тяжелых утратах.
– Прими мое самое искреннее сочувствие, Раф. Больше мне нечего сказать.
Он быстро представил ему Флетчера, затем все обернулись поздороваться с дамами.
Их было три. Леди Лидия с молодой беремен ной супругой Рафа Шарлоттой и леди Николь. Лукас склонился над рукой Шарлотты, попросив ее не трудиться приседать в реверансе, подвел к креслу, заботливо усадил и только потом приветствовал улыбкой девушек.
Он надеялся, что его улыбка была принята обеими, хотя сам видел только леди Николь.
Если днем она была очень привлекательной, то сейчас казалась просто неотразимой. Ему и в первый раз хотелось увидеть ее без шляпки, но он не был готов к тому впечатлению, которое произвели на него эти роскошные упругие пряди, убранные с безыскусной простотой по последней французской моде, восхитительно обрамляющие это совершенное в своей красоте личико и подчеркивающие темно-фиалковый цвет ее глаз.
Ее муслиновое платье цвета персика было простым и скромным, как и полагалось юной дебютантке, чего никак нельзя было сказать о ее фигуре. Над тонким шелковым кушаком, повязанным сразу под корсажем, выдавались высокие полные груди, а эта россыпь мельчайших нежных веснушек на коже выше выреза лифа пробудили в нем страстное желание узнать, покрывают ли они все ее тело, даже там, куда нет доступа солнечным лучам…
Тем временем подали напитки – вино для джентльменов, лимонад для леди, и Раф принялся вспоминать свои встречи с Лукасом на Пиренеях. Он очень живо рассказал о забавном эпизоде, когда они захватили караван мулов с продовольствием, и о том, как солдаты делили пищу, предназначенную для императора, а доставшуюся – неприятелю.
– И вы, мой супруг, конечно, стояли в сторонке и просто наблюдали за этим возмутительным разбоем, – весело заметила Шарлотта.
Раф поднес ее белую изящную ручку к губам жестом, по которому Лукас понял, что его друг не скрывает своей любви к красавице жене.
– Ну разумеется, дорогая! Я всегда был образцом респектабельности, несмотря на холод и голод и даже утопая в грязи по колено.
– Не нужно, не притворяйтесь! – улыбнулась Шарлотта. – Я думаю, мы должны аплодировать той выносливости, находчивости и смелости, какие все вы проявляли в самых тяжелых условиях.
– Благодарю вас, дорогая. Но это Лукасу пришла в голову блестящая мысль напасть на караван с провиантом. Он похитил даже королевского повара. Вообразите, тот не говорил по-английски, мы ни слова не знали по-испански, и все-таки нам как-то удавалось понимать друг друга. Такой вкусной и сытной еды мы не видели уже бог знает сколько месяцев.
