споткнулся об обломок скамьи и замер на месте, затравленно глядя по сторонам. Зой, громогласно выругав оплошность товарища, рванул к зиявшему проему двери, но остановился на полпути: найденыш и не думал бежать из трактира, его заметно трясло, и глаза метались за космами давно не стриженных волос, словно перепуганные птички в зарослях кустарника.
– Попался! – хищно выговорил Зой, вразвалку подходя к пареньку. – Значит, сын здешнего кровопийцы, да? Вместе с папашей в этом коровнике заправляешь, да? Это оттого, что ты вместе с родителем своим честных людей обманываешь, у тебя жир к костям не пристает! – грозно повысил он голос, пристально глядя на паренька. – Это жадность твоя несусветная по телу поганую желчь разливает, гложет тебя изнутри! Как зовут?! – гаркнул ратник прямо ему в лицо.
Тот обхватил себя за плечи – видимо, чтобы хоть немного унять дрожь. И выкрикнул звонким, как у ребенка, полным слез голосом:
– Ризик я, славные господа! Только я не хозяйский сын, славные господа! Прислуживаю я здесь. Ризик – мое имя, славные господа! Ежели не верите, спросите в городе у кого угодно!
– У кого ж нам спрашивать? – усмехнулся довольный произведенным эффектом Зой. – Половина города в леса окрестные сбежала, другая половина по норам своим затаилась – рыла на улицу не кажут. Не хотят, гады, воевать за его величество! И кто там теперь разберет: правду ты говоришь или врешь? Может, никакой ты не Ризик, трактирный слуга, а, скажем… Гаарген Людоед из Лесных Братьев? Или, того хуже, бунтовщик какой-нибудь. Сейчас время такое: бунтовщики и предатели прямо изо всех щелей лезут! Вон граф Каражский – когда нутро свое гнилое показал! А ведь тоже на верность его величеству присягал!.. Где твой хозяин?! – рявкнул снова Зой.
Трактирный слуга Ризик, втянув голову в плечи, залепетал что-то малоразборчивое. Из невнятной этой скороговорки караульные поняли (с некоторым, правда, трудом), что хозяин «Брюхатой Кобылы», Четырехпалый Им, добрейший, умнейший и вообще достойнейший человек, за день до прибытия в Агар королевского войска отправился к своему племяннику в ближнюю деревеньку, нагрузив телегу всем, что могло туда поместиться, а оставшееся имущество оставил на Ризика, строго-настрого наказав ему это имущество оберегать. И пообещал за службу аж шесть медяков, сообщив напоследок, что слухи об ужасных демонах, которых якобы ведет за собой его величество, – недостойная ушей умных людей трескотня. Шесть медяков, конечно, хорошие деньги, уверял ратников Ризик, но ежели бы он знал, с чем ему придется столкнуться, то побег бы в ту деревню впереди телеги трактирщика…
– Значит, – с вполне искренним сожалением вздохнул Зой, – не любит хозяин твой государя нашего, короля Гаэлона его величество Константина Великого. Значит, предатель он! Да и ты, как там тебя?.. Ризик! Служишь не его величеству, а этому мерзкому четырехпалому предателю. Ежели б совесть чиста была, разве ты королевских ратников испугался бы?.. Ежели б всем сердцем его величество любил, разве не поднес бы сейчас бутылку-другую чего-нибудь крепкого
