Ты уверена, что права в своих предположениях? – позволив мне выскользнуть, неожиданно спросил он меня, пытаясь найти ответ в моих глазах еще до того, как я его произнесу.
В отличие от меня, Закираля, Таши, Арх’Онта и даже Элильяра, Вилдор для моего мужа так и остался врагом, хотя он и знал значительно больше других. Было ли это последствием их встречи на Дариане, когда бывший ялтар диктовал условия будущего мира, или он продолжал ощущать в даймоне соперника, но, согласившись с тем, что без него нам не разобраться, дал понять, что решение это вынужденное.
– Мне тревожно, Олейор. – Я присела в ближайшее кресло и кивнула, когда он взглядом показал на стоящую на столе бутылку вина. Я чувствовала, что начавшийся разговор будет непростым, так что посчитала, что немного вина мне не повредит, пусть я и относилась к этому напитку равнодушно. – Я очень надеюсь на то, – продолжила я, сделав глоток, – что окажусь неправа. Но я не хочу рисковать, успокаивая себя тем, что так и не научилась так же ловко разгадывать чужие планы, как это делаете вы. Тем более что мои чувства просто кричат о том, что нам всем грозит опасность.
– А я беспокоюсь о том, что ты опять оказываешься втянутой в проблемы, разбираться с которыми должны мужчины, – резче, чем когда-либо, сказал он, пододвигая свое кресло ближе и беря меня за руку. – Двух лет оказалось слишком мало, чтобы я сумел забыть ужас Дарианы. И я не хочу вновь испытать подобное.
– Оли, – я прекрасно осознавала, что одними словами его ни в чем не убедить, – я не собираюсь брать на себя то, с чем прекрасно справитесь и вы. Но ты должен понимать, что ни один из вас не сможет действовать на Земле так же свободно, как я или Сашка.
– Я знаю это, – отводя взгляд к окну, с горечью в голосе произнес он. – Но это очень тяжело принять. Я до сих пор помню глаза детей, когда был вынужден признаться, что ты можешь к ним не вернуться.
– Это запрещенный прием! – взорвалась я, вскакивая с кресла. – И ты прекрасно знаешь, что потом тебе будет стыдно.
– Я могу приказать тебе не вмешиваться, – с неожиданной яростью, поднимаясь вслед за мной, произнес Олейор. Всем своим видом показывая, что он не только любимый и любящий меня мужчина, но и правитель. – Ты моя жена и мать наследника, и твое место здесь, рядом со мной.
Несмотря на огромное желание напомнить ему, что кроме всего прочего я еще один из гарантов мира между Лилеей и Дарианой, а также признанный среди даймонов воин, я не сделала этого. Это значило бы продолжить перепалку, которая вряд ли могла привести к чему-либо хорошему. Олейор впервые за семь лет нашего брака позволил себе не только повысить на меня голос, но и попытался показать свою власть надо мной. И хотя мне это совершенно не нравилось, я могла понять причины, лишившие его выдержки.
– Можешь, – стараясь, чтобы мое спокойствие он не принял за отчужденность, согласилась с ним я. – Но ты не хуже меня знаешь, что одним неосторожным словом можно уничтожить то, что создавалось годами. Я этого не хочу.
Ответом на мои слова послужил вопрос.
