между комнатами. Сделанные из тонких и коленчатых палочек. Палочки оказались легкими и гнучими, вырвал из стены электропровод и довольно быстро соорудил короткую и широкую лыжу. Переплел кожаными ремешками. Получилось коряво, но зато легко, прочно и просто. Мне понравилось мастерить, я устроился поудобнее в углу, развел для тепла небольшой костерок и принялся за работу.
Закончил часа через четыре. Три пары снегоступов, с виду вполне ничего, остается только испытать.
Спустился до четвертого этажа. Снег лежал под окнами, падал крупными тяжелыми комками, рассыпавшимися в молочный прах, закручивался ветром в мутные знаки. Солнце через снег почти совсем не проникало, в мире воцарились сумерки, тяжелые и непроходимые. Я перевесился через подоконник.
Опасно. Снег – непредсказуемая стихия, а вдруг этот провальчивый? Наступишь – и ухнешь в яму, и выбраться уже не получится, через минуту заметет и не останется и следа, кричи не кричи. Все равно по-другому никак нельзя проверить, я выдохнул и отпустился.
Провалился немного, всего по колено. Снег сжался под ногами, спружинил с хрустом. Сделал шаг, затем другой, конечно, не очень удобно – каждым движением проваливаться, ногу приходится почти выдирать, но все равно ходить можно. На пятом шагу провалился правой ногой чуть больше, сразу повело, взмахнул руками, понял, что равновесие не удержать, и послушно упал лицом в снег.
За спиной тут же сошлась белая стена, я почувствовал это и постарался упасть как можно ровнее, ногами в сторону дома, все просто, чтобы не потерять направление. Снег забился в глаза, в нос и в уши, даже в рот, зубы заломило, я попробовал опереться на руки, провалился. Попробовал еще раз, провалился снова, снег оказался коварных качеств, легкий, сыпучий, но при этом повышенной мягкости, я увяз в нем еще глубже, подняться на колени не удалось, застрял головой, неудачно вдохнул, в горло ворвался мороз, я закашлялся и едва не задохнулся.
Дернулся, рывком выбрался из холода.
Ресницы смерзлись, я с усилием раскрыл глаза. Снег. Лип к лицу и не таял, налипал тонкой коркой, я не видел ничего дальше метра. Руки начали коченеть, я решил перевернуться, и это стало ошибкой. Сесть не получилось, я увяз, попробовал еще, бесполезно.
Вокруг меня намело изрядный холмик, и я вдруг с какой-то веселостью подумал, что могу умереть. Вот так, глупо. Пять шагов, увяз в снегу, закоченел до смерти. Смешно, я посмеялся. После чего принялся бешено вертеться, стараясь подняться на ноги. Привело это лишь к тому, что я еще глубже просел и влип.
Снег напомнил топь. В нее тоже проваливаешься – сначала неглубоко, и кажется, что ерунда, несерьезно. Но пара неосторожных движений – и все, увяз. И стоит проявить активность, как засасывает окончательно, пять минут – и ты уже по уши, еще минута, и жрешь лягушачью шкуру.
Только здесь еще холодно.
Я лежал на спине, и меня заметало снегом.
Можно было попробовать покричать. Алиса и Егор вряд ли услышат, но хоть согреюсь.
Я крикнул. Получилось позорно, такое длинное безнадежное мычание, ветер подхватил его и растрепал,
