седьмую. Пусть это не величественные храмы, внутреннее пространство которых поражает объемами, вмещающими в себя сотни и сотни прихожан, матушка создавала домовые церкви. Да только дом Божий, даже будь он хоть совсем крохотным, остается таковым. Здесь служится литургия, здесь совершаются церковные таинства… Прихожане всех ее церквей – дети, большинство – детдомовцы. Матушка учила их складывать пальцы для крестного знамения, готовила к первой исповеди, первому причастию, была тем человеком, который заронил в души семена православия. Они могут прорасти сразу или через много-много лет. Сколько моих знакомых вспоминают своих бабушек, которые в дошкольном детстве рассказали им о Боге. Долгие атеистические годы эти слова лежали под спудом, да не забылись, в один момент стали живой связывающей, путеводной нитью.
Нижеследующее повествование – не история строительства матушкой церквей. Нет. Это рассказ о человеке, с непростым путем к Православию, о его жизни (со многими скорбями и взлетами) после принятия сердцем Благой Вести.
Сегодня матушкина келья находится в таежном селе, далеком от суеты губернского города. Стена векового соснового бора закрывает село с одной стороны, параллельно ей течет речушка. Два года назад наметил владыка устроить на этом чудном месте женскую обитель и благословил матушку Анастасию на переезд. Создание общины – дело не быстрое, могут уйти годы. Владыка решил положить начало обители укоренением в селе матушки. Говоря мирскими понятиями – разведка действием. Матушка своим присутствием, своей энергией будет закладывать основы отношений сельчан к будущему монастырю. Владыка знает: сложа руки она сидеть не будет, в селе детский дом, значит, есть, куда приложить силы и душу.
Матушкина келья – веселенький снаружи, светлый внутри домик. Приехав к ней в гости, понял, что живу сельскими категориями шестидесятых-семидесятых годов прошлого века. Переступив порог сеней, сразу окунулся в деревенские запахи детства, так вкусно пахнет в прогретых солнцем сенях рубленого дома, но сразу бросилось в глаза – традиционной бочки с водой в сенцах (или фляги) у матушки нет. Объяснение простое – водопровод. Как хорошо! Более того – есть горячая вода, матушка поставила электрический бойлер. Для меня это и вовсе поразительно – горячая вода в таком вот деревенском доме.
– Жить можно, – улыбается матушка на мои восклицания. – Излишества ни к чему, но люблю уют.
Спрашиваю про печку, судя по ее виду – недавно переложена.
– От прежних хозяев неудачная досталась, – объясняет матушка, – первую зиму промучилась и решила: нет. Нашла печника…
Во дворе построила гостевой домик. Небольшой, но капитальный, не летний вариант, с печью, можно принимать гостей в любые морозы. В дальнем углу двора красуется новенькая баня.
– Предлагаю владыке купить соседний дом, тогда можно строить скит обители.
Последняя матушкина стройка тоже была за чертой города, в южном районе. Там матушка организовала детский православный центр. Дети одного из городских детдомов ездили туда на каникулы, на выходные. Воспитатели рассказывали, как приезжала группа детей, человек двадцать, матушка обязательно выходила к автобусу… Стоит она – женщина крупная, высокая, – а из автобуса с криками: «Матушка! Матушка!», – высыпает ватага мальчишек и девчонок… Кажется, не устоять матушке – снесут волной радости, счастья! Собьют с ног… Обступят, облепят, каждый норовит поскорее коснуться матушки. Обнимают, целуют…
Матушка грустит по тем временам.
– В детдоме они могли почувствовать православную атмосферу урывками: на занятиях воскресной школы, на службе в церкви, в кружках, что мы вели… В сумме не так уж много…Ко мне летом приезжали на три-четыре недели… Молились, работали на огороде, пели – церковные и русские песни, – купались, ходили крестным ходом…Получалось деревенское каникулярно-веселое лето православной семьи…
Надо признаться, затянул автор с вступлением – получилось оно чересчур длинным, пора переходить к повествованию. Построил его на рассказах от первого лица. Так что передаю слово героине – матушке Анастасии.
Затаившийся грех
Родила я второго ребенка, и обозначились вены на ногах, после третьего – варикоз проявился по-настоящему. В детстве-юности была в семье и за девку, и за парня: по воду с ведрами на колодец бегала, мешки с картошкой в подпол с огорода таскала… С годами это вылезло наружу. Одно время ноги совсем разболелись, пожаловалась в разговоре соседке Галине. Та обрадовано вскинулась:
– Буквально вчера услышала про дедушку-лекаря по таким болезням.
Принесла листок с телефоном. Дедушка, звали его Михаил Евгеньевич, с готовностью вызвался:
– Не беспокойтесь, я сам приеду.
Метод у лекаря-целителя эксклюзивный. Осмотрел мои многострадальные ноги, похмыкал себе под нос, открыл портфельчик с мединструментами и начал лечение с использованием
