желаньям нет предела.Как тяжкий крест, несу свои стихи,
Чужие в них порой живут тревоги…
Стихами искупить хочу грехи,
Хоть редко вспоминаю в них о Боге.
Родился новый день вчера во мне,
Наполню им в быту своём пустоты.
С тревогой о насущном наравне,
Воскреснут повседневные заботы.
ИГРА СТОИТ СВЕЧ!
«Игра не стоит свеч!» – сказал мой старый друг,
Шагнув за край, где чернь да неизвестность.
Ему среди людей, как видно, стало тесно,
С безмолвием решил посостязаться, вдруг.
По поводу свечей – ошибочный прогноз,
Прощальный зал был полон ламп из воска
И серо – жёлтых лиц, как на картинах Босха,
Изображавших не единственный вопрос:
«Зачем да почему? А смог бы я вот так?
Иль то доступно грешникам безумным?
А где-то там, извне – звучали жизни струны,
Ревущий дождь стенал, оплакивая прах.
Жизнь – вовсе не игра. Хотя, как посмотреть!
Цепляться за неё упорно надо… с Богом,
Пусть, не всегда в цветах… твоя дорога,
Но всё же жизнь прекраснее, чем смерть…
(Посвящается моему другу и соавтору Вадиму Никифорову 1963—2016)
НАД НЕВОЙ
Под шёпот стылой темноты
Стряхнуть бы с плеч остатки сна.
И вдруг воскресли все мечты,
Что недослушала война.
А переждать уже невмочь,
Но в этом нет моей вины.
Гоню себя из дома прочь
В объятья зябкой тишины.
Крест на крест режут небосвод
Лучи больших прожекторов.
Возможно авианалет?
Сирен не слышен гулкий рёв.
Как выстрел, залп вернул меня,
А вдоль реки ликует люд.
Всё небо в всполохах огня…
Сияет праздничный салют!
Замолк уставший метроном.
Проснулся транспорт городской,
Морзянкой снег стучит в окно…
Январь гуляет над Невой.
«Давно умолкли соловьи…»
Давно умолкли соловьи.
Ноябрь. Озябли чащи.
Поёт мальчишка о любви,
О самой настоящей.
Казалось, осень – не сезон,
Но в сумерек прохладу
Он под гитарный перезвон
Поёт любви балладу.
Застыли в лужах зеркала
И лист замёрз кленовый.
Его девчонка не пришла:
Не разрешили снова.
Пусть светит холодно луна
Сквозь сито голых веток,
Но ласково звенит струна
Задолго до рассвета.
И пусть гулять ей допоздна
Не разрешает мама,
Девчонка смотрит из окна
И слушает
