что мог бы передать им?
– Бессмыслица все. Бессмыслица.
– Передать ничего нельзя?
– Надеешься, что станут интеллигентными людьми, – вот максимум. У Миши Рощина, по-моему, сформулировано: чужое никого не убеждает.
– Любовь можешь передать.
– Конечно. Конечно.
– Много удается перелить в них любви? Часто видишь их?
– Стараюсь. Чем старше становишься, тем больше стараешься. То есть я еду после тяжелого спектакля к Машке – я снимаю дачу, чтобы Машке было, где дышать…
Вчера – тяжелый день, я встал в полвосьмого, клиника, одна встреча, к Магомаеву, царство ему небесное – цветочки положить, здесь дела, вечером спектакль, лег на час поспать, надо же с полной отдачей… люди дорого платят за билеты… А после еду к Машке, чтобы утром с ней побыть, а к двенадцати уже отвалить… Когда я вышел вчера кланяться, и девочка Маняша лет двенадцати преподнесла мне вот такую корзинку со странными полевыми цветами, квадратную… опять почти до слез… ох ты, Господи!.. Ты сама видишь, что Россия с трудом переносит испытание рублем. А это все – это вообще материально трудно оценить. Я приходил, смотрел на Майю Михайловну Плисецкую, на то, как Володя Васильев танцевал, или Корень, или Бессмертнова, когда она махала своими крыльями в «Легенде о любви» из левой дальней кулисы правой передней кулисе. Это можно, понимаешь, до… до полного мужского восторга дойти. Это то, что американцы понимают на Бродвее, регулярно давая людям радость.
– У тебя тоже есть такая радость – «Конек-Горбунок», новая «Синяя птица» для детей и взрослых.
– В зрительном зале МХТ больше чем треть зала – молодые. И ведут себя очень агрессивно: мы здесь, и нам это нравится. Вот это оно и есть – сеять разумное, доброе, вечное. Посильно. То, что театр может. Потому что – что було, то було. И ушло, и не надо делать вид, что вернется.
– Подводя итоги…
– Ты вспомнила про фильм Карела Райша «Айседора». Были еще возможные повороты судьбы. Один – когда был роман с американской прелестной девочкой из семьи миллиардеров. Она мне говорила: у тебя мечта о театре, а у меня – и называла цифру с такими нулями, которые не папа и не мама, а бабушка ей оставила. Половину тебе, делай свой театр… И второй раз – когда американцы хотели приобрести меня как театрального педагога…
– Что помешало?
– Это моя земля – моя… Такая тупая, совсем русская какая-то идея. Река Волга… Все, по сути дела, говорит об одном: что я безнадежно испорченный русский человек. Со всеми вытекающими. Даже расшифровывать глупо.
– Не будем рассчитывать на дураков, которые не поймут, будем рассчитывать на умных.
– Конечно.
– Что значит красиво стареть?
– Достоинство сохранить человеческое. Самоиронию. И уровень воспроизведения профессии.
– Какая у тебя главная черта характера?
– Оптимизм.
– А какая черта характера в других людях тебе нравится?
– Вера
