ожидавшая от нее такого приема, растерялась, словно не зная, как себя вести и что ответить. От ее внимания не ускользнуло, что Регина заметила Адины серьги в ушах Наташки. Заметила и узнала.
(…Ах, если-бы эта «тюлька» представила, каких трудов стоило Наташке заполучить эти сережки. Сколько лести и сюсюканий было влито в уши Аде, сколько надутых губ и рассказов о том, что именно эти сережки станут самым главным дополнением к свадебному платью, о том, что нужно соблюдать традиции, и что серьги, подаренные Аде свекровью к бракосочетанию, должны быть так же подарены уже Наташке, иначе прервется невидимая нить наследования. Марик во всем поддерживал Наташку и недоуменно смотрел на мать:
– Мама, а ведь Наташка права. Подари ты ей эти сережки, видишь, как они ей нравятся.
Додий молчал, не желая вмешиваться в женские дележи. Нора обиженно дула губы, видя в мечтах на себе старинную и недешевую драгоценность, но аргумент Наташка выбрала правильный: от свекрови к невестке! И не иначе! Семья сдалась. Буквально пару дней тому, Наташке прокололи уши и вдели тяжелые серьги…)
– Мама Ада мне подарила. К свадьбе, – Наташка явно заметила взгляд Регины и тихо радовалась, что соперница не знает всего пути, который пришлось пройти, дабы заполучить этот «подарочек».
Наташку распирало от желания уничтожить и растоптать ничем перед ней не виноватую девушку. Она не могла объяснить себе самой, почему Регина вызывает в ней такую вспышку ненависти.
Казалось бы, соперница повержена, раздавлена, скоро свадьба с Марком, ребенка которого она носит под сердцем, впереди – счастливая и долгая жизнь в Америке, но каждый взгляд на сгорбившуюся, осунувшуюся Регину вызывал очередную волну ненависти и желания добить окончательно ненавистную худосочную «тюльку».
Регина отказалась от предложения полюбоваться роскошным свадебным платьем, как-то непонятно усмехнулась, когда Наташка спросила, не хочет ли она прийти на свадьбу, и стала прощаться.
Ну и вали отсюда! Подумаешь, цаца какая!» – Наташка развернулась и ушла в свою комнату, заметив, что Ада, набросив пальто, выбежала за девушкой.
Ада скоро вернулась. Ушла в свою спальню и закрыла дверь на ключ.
Когда через полчаса Наташка поскреблась в дверь:
– Мама Ада, идем чаю попьем и покушаем чего-нибудь, – Ада тихо сказала:
– Наташа, дай покоя. Я хочу побыть одна.
«Ну одна, так одна! Тоже мне, важность великая! Рыдает, небось, за своей Региночкой! Пора начать забывать о ней! Место Региночки прочно занято. По крайней мере, в сердце и в постели Марка».
Наташка ухмыльнулась и отправилась в кухню.
«Господи, как же постоянно хочется есть! Этот ребенок «разожрёт» меня до слоновьих размеров, пока родится. Может сделать аборт после свадьбы? А Марику сказать, что случился выкидыш на нервной почве? Надо с подругами эту тему обмусолить» – думала Наташка, вынимая из холодильника снедь.
Отгремела свадьба.
Все было так, как и хотелось Наташке. Правда
