так что контакт был нормальный. Наши предложения по экономическому сотрудничеству встречены положительно, вопрос о военных базах тоже не вызвал негативной реакции. Если не будем сильно давить и дадим им время переварить, так сказать, эти изменения, то постепенно они втянутся в работу и, я думаю, войдут и в Евразийский союз. Но это неблизкая перспектива.
– А не получится, что мы дадим время американцам для организации ответных действий? – засомневался Константин Константинович. – Они ребята ушлые, почувствуют слабину и влезут.
– Во-первых, мы тоже не должны сидеть сложа руки и наблюдать, надо купировать угрозы. Во-вторых, если перегнем палку, то только облегчим противнику жизнь, сами подготовим почву для продвижения его интересов. Надо побыстрее втягивать их в сферу нашей экономической деятельности, способствовать проведению социальных преобразований, тогда и США со своими капиталовложениями в самые вкусные отрасли не будут им так уж интересны. Ну и работа с общественным мнением, безусловно. Действовать лучше максимально через метрополию, тем более что она под нашим контролем.
Берия и Громыко синхронно кивнули, Сталин улыбнулся:
– Правительство положительно оценивает вашу работу, товарищ Северов, но она еще не закончена. 23 мая в Лондон прилетают канадцы, придется поучаствовать в переговорах. Тем более что Эттли сам об этом просит, а вы знакомы и с Александером. Поможете товарищу Громыко, он посвятит вас в наши планы относительно этой встречи. Завтра утром вылетайте в Англию.
Из кабинета Олег вышел вместе с Громыко. Хотя последний был на одиннадцать лет старше, они давно перешли на «ты» и обходились без отчеств.
– Что думаешь? – поинтересовался замнаркома иностранных дел, когда они оказались на свежем воздухе. – Давай пройдемся, поговорим, а то я целый день по кабинетам.
На небе еще не погасла вечерняя заря, воздух был почти неподвижен, легкий ветерок коснулся их лиц, когда они вышли из Боровицких ворот и не спеша пошли в сторону Троицкого моста. Сзади шагах в двадцати следовала охрана, но собеседники не обращали на нее внимания, привыкли уже. Андрей Андреевич был на полголовы выше генерала, разговаривали они тихо, поэтому он был вынужден немного наклоняться к собеседнику. Олег был в темно-синем кителе, у бедра висела кобура с пистолетом, Громыко покосился на него:
– Сколько тебя знаю, ты всегда с оружием ходишь. Не надоело, война ведь давно кончилась?
– Неуютно я себя без него чувствую, – усмехнулся летчик. – Вот состарюсь, выйду на пенсию, уберу в сейф. Но лет тридцать мне его еще таскать придется, он расслабиться не дает, напоминает, что не всех мы еще победили.
– Ну да, ну да. Ситуацию в Канаде ты себе хорошо представляешь?
– Я последние дни в самолете провел, а не в Ленинской библиотеке, так что только в общих чертах. Эттли просвещал, ребята из разведки поделились. По моему скромному мнению,
