мальчик. – Киборги – это люди, живущие вечно, если им не разрушить мозг или сердце. Вроде как были они созданы из лучших бойцов человечества накануне Последней Войны, да только в Войне не участвовали. В Книге Памяти о них упоминается, да еще видел их кое-кто из выживших. Хотя, может, это и вовсе мутанты какие были, а не кио из сказок.
– Не думаю, что это сказки, Илья, – покачал головой Филарет. – А даже если и так, то пусть останутся они у вас в памяти. Обидно будет, если кто-то из дружины в рейде убьет того, кто, возможно, сможет стать другом для людей.
– Если до сих пор они друзьями не стали, значит, и не станут, – хмуро произнес мальчик.
Данила улыбнулся. Воин растет. С детства верит не в легенды, а в реальность.
– Кто знает, – спокойно произнес учитель. – А теперь скажи, почему мутантов, схожих с первобытными неандертальцами, мы зовем нео?
– От разведчиков то пошло, – ответил Илья. – В бою нужны слова короткие и звучные, чтоб ими врага обозначить. Нео – это вроде как новый неандерталец. У них, как у лошадей, эволюция вспять пошла. Хотя они и не совсем стали как предки человека, но похожие, только с клыками большими, здоровее и немножко умнее.
Класс захихикал, но под строгим взглядом отца Филарета быстро угомонился.
– То же и с шамами или био. Пока выговоришь «шаман» или «биоробот», твари уже в куклу превратят или раздавят. А так вон крикнул, как дядька Лют на тренировке: «Нео три!» – и сразу ясно, что на три часа мутант обозначился, и всем туда стрелять нужно.
– Молодец, – кивнул Филарет, пряча улыбку в бороду. – Сдал экзамен. А теперь поздоровайтесь с тем, кто в свое время вышел отсюда, тоже сдав все экзамены на отлично, как и подобает будущему разведчику.
Данила вышел из глубокой тени колонны и поклонился учителю в пояс.
– Ух ты! Сам дядька Данила из разведроты к нам пожаловал! – прокатилось по классу. – При мече да в кольчуге…
В другое время, может, и разрешил бы Филарет ребятне повисеть на разведчике, потрогать броню да ножны меча, но, перехватив взгляд Данилы, учитель возвысил голос:
– Всем перерыв до девятого била. А после продолжим экзамен.
Ребятня, подавив вздохи сожаления, послушно покинула класс, а разведчик шагнул к учителю:
– Здрав будь, отец Филарет.
Внимательные глаза учителя, казалось, смотрели прямо в душу:
– И тебе поздорову, сын мой. Рассказывай.
Данила снял побитую шлем-каску с откидным стальным забралом и склонил голову:
– Благослови, батюшка.
Жесткая сухая ладонь легла на затылок, и Данила почти сразу почувствовал, как кожу у корней волос стало покалывать, словно крошечные иглы осыпались на нее мелким дождем.
– Благословляю тебя, сын мой…
Игольчатый дождь прекратился, и Данила поднял голову.
– Что тебя тревожит,
