холодный и горячий, электризующий, практически парализующий тело, наполняющий всë существо светом, свободой, экстатическим восторгом… Казалось, от кульминации Хасана отделяет пара скольжений вверх-вниз, но Кэт не торопилась приближать развязку – она умела поддерживать состояние невесомости – да и он не стремился к такому раннему освобождению: во-первых, чувствовал, Кэт не готова разделить его с ним; во-вторых, хотелось как можно дольше вместе с ней блуждать за пределами обыденного сознания – одним словом, в любом случае ему бы пришлось применять техники удержания, а так…
Невидимые тиски расслабились, возвратно-поступательных движений не последовало. Катя дала возможность им обоим восстановить дыхание, только после этого поднялась на колени, ненадолго удержала головку члена в теплом лоне, вместе с тем божественно нежно целуя его. Хасан испустил смешанный стон блаженства, досады, боли – ему до умопомрачения, до покалывания кончиков пальцев, до безумия хотелось сжимать еë в своих объятиях, почувствовать бархатную кожу…
– Кэт, я не могу, развя…
– Ш-ш-ш, – она накрыла его губы своими, чуть выше подняла таз. Все тот же бриз обдул разгоряченную плоть. – Не сейчас, милый, – шепот походил на заклинания, – не сейчас.
Вибрации еë низкого голоса ещë не затихли в мозгу, а Катерина, то ли дразня, то ли помогая, поочередно расцеловала его ладони, провела ими по своей щеке, позволила пальцам зарыться в волосах, ощутить каждому из них по отдельности приятное посасывание и полизывание…
– Я же обещала тебе незабываемые ощущения, позволь мне их тебе дать.
Хасан не успел вставить слово, Кэт снова оказалась сверху, как говорится, вскочила в седло и, хаотично меняя аллюры, а порой вовсе переворачиваясь задом наперед или останавливаясь, увлекла его в мистические измерения, вывела за пределы временных ограничений.
На этот раз буйное воображение рисовало Млечный путь и сверкающую бело-красными или темно-синими переливами высокую гору блаженства неизвестной планеты, затерянную в неведомой галактике. Волшебные звуки любви то устремлялись ввысь, то бегали по ступеням, часто отражались от голого брюха утëса, окутывая слившуюся воедино пару своим очарованием.
Во время космического странствия Хасану по-прежнему до исступления хотелось осязать под своими ладонями бархат женской кожи, мягкость волос, упругость гладких ягодиц, трепет возбуждения. Забывая о путах, он каждый раз резко дëргал руки, верëвки отчаянно трещали, но оставались невредимы, лишь сильнее впивались в запястья, острой болью напоминали о принятых условиях игры. Приходилось подчиняться правилам. В то же время сдержанность приносила свои плоды. Наслаждение, приправленное добровольной пыткой (по большому счета порвать веревки не составляло особого труда), и невероятная мужская мощь в кандалах делали ощущения поистине сравнимыми разве что с полетом далеко за пределами гравитационных полей известных планет, о
