кого пернатый, а меня отец Смоляном нарёк, – недовольно посетовал ворон. – Надеюсь, скатерть-самобранку не забыл? А то не люблю, когда в брюхе от голода урчит.
– Не волнуйся, Смолян, голодать не придётся. Далеко ли до земель царя Злобомира и болот, где Ванька мается?
– Отсюда две недели хода, – усмехнулся ворон и, видя, как потускнели зелёные глаза Василия, поспешил добавить: – Но мы за час доберёмся, ибо я не зря на почтовой службе перья терял – ближайший пространственный портал знаю. Тут недалече – вторая полянка слева.
* * *
– Как же он в такой блудняк вляпался? – сокрушался Василий, топая за Смоляном.
– Эх, не хотел я тебя огорчать, – махнул крылом ворон, – тем более, что это только моё предположение, но думаю, что тут всё дело в ля-фам.
– А вот с этого места поподробнее, – заинтересовался Василий.
– Да тут вот как получилось-то. Когда Ванька за яблоками к царю Злобомиру явился, тот хотел было ему голову отрубить. Давно, говорит, у нас в царстве никаких развлечений не было, так что ты очень вовремя пожаловал. Палач участливый такой попался, подбадривает Ивана, интересуется: «Волнуешься, паря? В первый раз?»
Но тут дочь царя – Ульянка все карты спутала. Вступилась она за Ивана, поскольку глаз на него положила. Она-то ему, кстати, пару килограмм батиных яблок и отсыпала втихаря, надеясь, что Ванька её полюбит за это всей душой и под венец позовёт. А только тот жениться на ней и не помышлял. Но дурак, он дурак и есть. Нет чтобы слинять по-тихому и подарить девке надежду, что вернётся к ней и свадебку сыграют, так он что учудил. Взял, да и накатал ей прощальное письмо аккурат перед тем, как улизнуть из царства Злобомирова. Поблагодарил её, значится, чин по чину, что помогла она ему, пожелал ей счастья и семейного благополучия, мужа хорошего и так далее. А в конце приписку сделал: «Молодой я ещё для семейной жизни, не готовый я к ней». Ульянка прочла то письмо, да и смекнула, что лямур с Иваном обломился. Осерчала, знамо дело. И я так себе думаю, что отправила она голубя почтового к Лешему. Неспроста этот ирод Ваньку в болото заманил, да ещё и в темницу заточил. Во как оно всё обернулось-то.
– «О женщины, вам имя – вероломство!» – вздохнул Василий и, хитро прищурившись, поинтересовался: – А ты-то чего впрягся в это дело? Али какой личный интерес имеешь?
– Не без того, – сознался Смолян, – мне уже недолго осталось, третья сотня на убыль пошла, а Ванька молодильное яблоко посулил за помощь.
– И нафига тебе это? Хочется ещё триста лет почтальоном работать?
– Не, не хочется, но охота посмотреть, чем закончиться бардак, который на земле творится.
– Понятно. У каждого свои тараканы в голове. А яблоки-то Леший у Ивана не отнял? – удивился кот.
– Не, в котомке они у него, сам видел. Если что, то можешь три года подождать. Яблоки, правда, к тому времени в сухофрукты превратятся, и эффект от них будет не такой мощный…
– Не,
