подозрительно, я добралась до последней странички и обнаружила несколько строк, написанных поперек. Никакого телефонного номера, имени, фамилии, только буква «М» и адрес. Едва увидев это запись, я поняла: это она.
Поначалу смогла бороться с желанием незамедлительно поехать по указанному адресу, дождаться, когда она выйдет, и потребовать объяснений. Иногда мне с большим трудом удается справиться с такими желаниями. Я обнаружила, что наилучший способ избавиться от внезапного, иррационального желания обрушиться на кого-то с ругательствами, или пнуть в яйца, или сделать что-то другое, чреватое арестом – сосчитать от ста до единицы, думая о совокуплении. Обычно я так и поступаю при взлете или посадке самолета, забывая о том, что большая консервная банка, в которой я нахожусь, с огромной скоростью несется по воздуху. Потому что от мысли о том, как далеко земля, мне хочется выблевать все, что я съела до периода полового созревания. Но применительно к моему бойфренду испытанное средство дало осечку, потому что думая о совокуплении, я представляла себе, как он совокупляется с женщиной, которой я звонила, а от этого настроение только ухудшалось.
Ладно, решила я, это безумие, надо остановиться. Не нужна мне эта навязчивость. Но не вышло. Я не могла думать ни о чем другом. Поэтому решила: хорошо, не буду я с ней объясняться. Просто подъеду и посмотрю на нее. От этого никому не будет вреда, так? Поэтому приехала по известному мне адресу, припарковалась неподалеку и ждала. Это не выслеживание, сказала я себе. Всего лишь поиски правды. Жизнь – это исследование. И моя задача – не столько узнать что-либо насчет нее, как разобраться, каким образом дьявол пытает порушить мою жизнь. Действительно, если это дьявол шепнул мне на ухо, что я должна выследить ее… а если она сама и есть дьявол… Да только это означает, что она хотела, чтобы я выслеживала ее, и зачем ей нужно, чтобы я выслеживала ее? Ладно, тут я немного запуталась. Не сомневалась только в одном: какое-то отношение дьявол к этому имеет.
И я нашла подтверждение этому: дом показался мне очень знакомым. Не то, чтобы я проезжала мимо него раньше: я в нем бывала и в далеком прошлом знала его очень хорошо. Он напоминал дом из сна. Пока спишь, ты убежден знаешь этот дом с незапамятных времен, а проснувшись, осознаешь, что ощущение это – элемент сна, что-то, созданное твоим воображением, но настольно реальное во сне, что ты готов поклясться, что жил в этом доме много-много лет. Да только этот дом мне никогда не снился. Однако необъяснимым образом даже в мельчайших подробностях выглядел, как дом моего деда.
Когда мой отец убежал в Португалию, мы с мамой перебрались к моему деду, старику с седой бородой, который у меня всегда ассоциировался с Богом. У него был большой, старый, мрачный дом, окруженный стеной, как и этот, построенный на вершине холма, и каменная лестница вела к парадному крыльцу. Высокая стена с обеих сторон лестницы подходила к крыльцу и окружала дом. Вокруг дома росли фруктовые деревья, и позади находился
