спросил Славка и сжал кулаки.
– Неважно, – ответил Павел и, демонстрируя врагам равнодушие, подошел ко мне и протянул руку.
Вторая встреча, и второй раз я выглядела совершенно глупо: то с распухшей губой у забора, то на снегу, заваленная продуктами. Но толком расстроиться по этому поводу я не успела – мои пальцы коснулись его пальцев, и оставалось лишь жалеть, что холодно и из-за варежек я не могу почувствовать тепло своего сказочного принца.
– О! Рыцарь какой! – хохотнул Доня.
Я встала рядом с Павлом (тоже плечо к плечу), но он тут же оттеснил меня назад, сказав тихо: «Я сам».
– Так кто ты такой? – повторил Славка и сделал два шага вперед. – Не нравится мне твоя физиономия… ох, не нравится… – Он едко усмехнулся. – Разукрашу я ее с большим удовольствием… ох, разукрашу…
Павел напрягся. Я это не увидела – почувствовала. Точно он превратился в камень – большой, серый, с острыми углами… Но на виске была заметна пульсирующая жилка, и глаза сверкали недобрым огнем.
Я сразу поверила: Павел один справится и с Шаманом, и с Доней, но на всякий случай тоже сжала кулаки и приготовилась. Банка тушенки после моих решительных телодвижений, потеряв точку опоры, выскользнула из-под куртки и шмякнулась прямо на мою ногу.
– Ты смотри! – захохотал Доня. – Невеста приданое растеряла!
Славка солидарно заржал, но почти сразу оборвал смех и, пользуясь моментом, неожиданно налетел на Павла. Они должны были сцепиться, превратиться в комок ненависти и дружно упасть в снег, я уже видела эту картину и собиралась броситься следом. Но ничего подобного не произошло – раздался глухой удар, и Славка один полетел в сугроб. Тут же вскочив, он вновь бросился на Павла, злость даже позволила ему ответно ударить, но через мгновение Шаман вновь оказался в сугробе.
– Сволочь! – взревел Доня и устремился к неприятелю.
Я закусила губу, выставила ногу вперед, и второй враг, споткнувшись, спилотировал на дорогу и впечатался носом в лед.
– Не вмешивайся! – резко бросил мне Павел и схватился со Славкой не на жизнь, а на смерть.
Доня, проклиная все на свете, изрядно матерясь, поднимался медленно, поглядывая в мою сторону с возрастающей ненавистью…
Наверное, бой закончился бы не скоро (мы бы, конечно, победили), но вдруг раздался отчаянный девчачий визг, затем отрывистый лай Байкала, а затем рассерженный голос его хозяина – Дмитрия Петровича:
– А ну, хулиганье, брысь отсюда! Сейчас собаку спущу, будете знать! Без штанов с голым задом домой побежите!
Обернувшись, я увидела нашего сторожа, злющего лохматого Байкала и незнакомую девчонку в короткой белоснежной шубке и белой шапке. Она уже не голосила на всю деревню, а бежала молча, прижав ладони к щекам.
– Черт, – выругался Славка, в который раз поднимаясь. Гневно посмотрев на Павла, он многообещающе прошипел: – Мы еще с тобой встретимся… Пошли, Доня!
Доня тоже не был доволен вынужденным окончанием
