Эммы меня вообще поджидал большой сюрприз в виде моего помощника, и его рассказ меня совсем огорчил…
– Брось, Энрике, ты так говоришь, как будто со мной такое в первый раз! – ухмыльнулся Френсис, но на лице Энрике не отразилось и тени улыбки.
– Френсис, хотел бы я увидеть хоть раз, как чьи-то руки будут на твоих же глазах прикасаться к девушке, которая для тебя будет дороже жизни. Что бы ты чувствовал при этом?
– Во-первых, никакая плакса не станет мне дороже моей жизни, – покачал головой охотник, – ну, а если уж ты так спросил, то я бы никогда и никому не позволил прикоснуться к тому, что принадлежит мне!
– Не буду с тобой спорить, Френсис, нам надо уехать отсюда. Сейчас сюда приедет Джейсон, не думаю, что у него будет очень хорошее настроение.
– Я дождусь милорда здесь, – Френсис присел на край корыта, врытого в землю, из которого поили лошадей, – вы поезжайте. Милорд еще не знает, что я привез в тюрьму ведьму, он будет мной доволен.
– Особенно он обрадуется, когда узнает, что из-за твоей неуемной похоти леди Аманду едва не убили в этом трактире, – саркастически заметил Энрике, и тут Аманда, все еще обнимавшая его, подняла голову.
– Я сама виновата, – всхлипнула она, – Энрике, увези меня отсюда, умоляю…
…Но окончательно успокоится девушка смогла только в своей уютной спаленке, с роскошной кроватью красного дерева, застеленной шелковыми простынями. Пока старенькая кормилица хлопотала возле девушки, Энрике терпеливо ожидал в трапезной, куда кухарка принесла ему ужин – пшеничный хлеб с медом, сыр, груши, политые густыми сливками, и жаркое, приправленное ароматными травами. Но кусок не лез в горло, Энрике до сих пор трясло от гнева, когда он вспоминал, как Аманда, его Аманда, билась на столе в грязных руках негодяев.
В трапезную вошла кухарка, и позвала Энрике наверх – Аманда попросила, чтобы он зашел к ней в спальню. Решение хозяйки не пришлось Труди по вкусу, входить в спальню мог только муж, но кормилица решила не перечить, к тому же, она считала Энрике женихом Аманды.
Девушка, уже переодетая в тонкую кружевную сорочку из мягкого атласа, сидела на кровати, опустив голову на колени. Ее отливавшие синевой волнистые кудри мягким покрывалом укрыли ее плечи, поблескивая в свете свечей. Сейчас Аманда выглядела такой трогательной и беспомощной, что у Энрике сжалось сердце, и он едва сдержался, чтобы не броситься к ней, не схватить в свои объятия и больше никогда не отпускать. Но он лишь медленно подошел, и присел рядом. Аманда повернулась к нему, и ее нежные руки привычно обвили его шею, а голова опустилась на плечо.
– Прости меня…, – проговорила девушка, – я не знаю, что завтра скажет лорд Джейсон после того, что я натворила, но я чувствую вину. Нас с Френсисом могли убить там…
– Джейсон вряд ли будет доволен, – Энрике тоже обнял девушку, и она всем телом прижалась к нему. Ткань ее ночной рубашки
