и я врала по телефону под одобрительный взгляд бабки. Та наивно считала, что справится с моим воспитанием сама. То, что внучка колется, ее старческий мозг даже не воспринимал. Хотя, как я знаю, ей говорили об этом родители моей подруги Маринки. Бабку волновало только понижение уровня успеваемости. А это, как казалось ей, педагогу с сорокалетним стажем, поправимо.
– А ты сама не понимала, куда катишься?
– Нет. Это был протест. Мне казалось, я в любой момент могу все вернуть. Если захочу…
Год прошел как в тумане. Как мне удалось закончить его без троек, я и сейчас удивляюсь. Бабка считала это своей заслугой. Пожалуй, с этим я могу согласиться…
А летом приехали родители. Отец с ходу разобрался в ситуации, прогнал меня по врачам, психологам… стал оформлять документы в школу Агнессы Бауман[2]. Продал квартиру своих родителей, как я потом узнала, чтобы оплатить учебу.
– Что за школа?
– Для таких пропащих, как я. Жесткий режим, жесткая программа обучения. Полная изоляция на два года, контакты даже с родителями запрещены. И все это за большие деньги.
– А результат?
– Отличный аттестат, ЕГЭ с высоким баллом, три языка, разряд по теннису, плаванию. Психология, этика, домоводство, не улыбайся, этикет. Это был шанс. Я с первой попытки поступила в МГУ. Но не окончила…
– Почему?
– Влюбилась. И все понеслось по второму кругу. Только масштабы столичные. Кабаки дорогие, коттеджи вместо однокомнатных хат, чистый героин. И он, красавчик, всегда рядом…
Влад слушал и не верил. Он, грамотный психолог, просчитался во всем: и девочка не одуванчик, и подарок не подарок. Как вовремя он сматывается! Нужно только сделать одно: вернуть ей квартиру. Сегодня же вернуть!
– Оля, а отец что же? Не знал?
– Сначала нет. Ты видел, как люди седеют в один миг? Это страшно, страшно! – голос ее сорвался на крик.
Влад вздрогнул.
– Его привела в общежитие Маринка. Я думаю, она же его и вызвала. Маринка жила в Томске, с летних каникул после второго курса мы не виделись. Что ее принесло в Москву посреди учебного года?! Она сказала, что приехала на студенческую конференцию. Может быть… Столкнулись мы в крохотной кафешке у ВДНХ. Место непосвященным незнакомое, пришлых людей почти не бывает. Маринка с ее спутником в этот час оказались единственными случайными посетителями. Она потом говорила, что не сразу меня узнала. Теперь я ей верю. Джинсы, купленные прошедшим летом, в апреле я могла носить только подпоясанные ремнем… Она подошла к нашей компании и буквально выдернула меня из-за стола. Она что-то орала, трясла меня за плечи и при этом плакала. Потом ее увел тот парень, с которым она пришла.
Отец появился в моей комнате общежития через три дня, когда я отсыпалась после веселых выходных. Он растолкал меня, сонную, заставил встать с неприбранной кровати. Я сумела сфокусировать на нем взгляд и тут увидела, как его волосы меняют
События, описанные в романе М. Болдовой «Трудные леди школы Бауман».
