просила сама природа. Ежик улыбнулся, вспоминая, как раздвигая иголки, медленно подбирался к бархатистому тельцу ежихи, стараясь не уколоть себе пах. Потом было короткое мгновение непередаваемого блаженства и ласковое «фыр-фыр-фыр» от любимой прямо в ушко.
В самом конце августа они стали родителями шестерых крохотных кнопочек, требующих ежеминутного внимания. Забота о жене и детях стала для ежика приоритетом. Он совсем перестал обращать внимание на пакости кота, утонув в своей разросшейся семье.
Через полторы недели после родов уставшая от постоянных кормежек ежиха попросилась немного прогуляться, чтобы немного прийти в себя. Перебегая дорогу, она попала под колесо проезжающего грузовика, вмиг превратившись в окровавленную лепешку. Еж, ошарашенный смертью любимой, бросился было туда, но свет фар приближающейся машины остановил его. Под утро он все-таки пробрался к ежихе, постоял около трупа, поплакал и, совершенно подавленный ее нелепой смертью, вернулся обратно. Так он стал вдовцом.
Вытерев набежавшие слезы, ежик тяжело вздохнул, отгоняя воспоминания. Затем принялся сгонять детей в одну кучу, укладывая их на сон.
В это время обиженный кот, напившись молока, попросился на улицу, всем своим видом показывая желание нагадить хозяину в тапки. Оказавшись на дворе, он рванул к хозяйскому псу, сидящему на цепи возле конуры. Мысль о жестокой мести колючей крысе не давала покоя.
– Тузик, – остановившись в зоне недосягаемости, позвал он собаку, – куриную голову будешь?
– Давай! – выскочил тот из будки, натягивая цепь в готовности порвать старого врага.
– Только ее заработать надо, – выгнул спину кот.
– Давай! – согласно кивнул пес.
– Надо одну скотинку маленькую прессануть, совсем берега потеряла. Я бы сам, но ты больше страха вызовешь.
– Давай!
– Можешь ее сожрать, если хочешь. Соседский Вальс сказал, что очень вкусное мясо.
– Давай! Давай!
– Хватит давайкать! – злобно мяукнул кот. – Понаберут дебилов на службу! Одна извилина и то след от палки. Ты бы для начала хоть спросил, кого загнобить надо.
– Кого? Кого? – пес возбужденно запрыгал.
– Под верандой живет. Зовут ежом. Понятно? Лапами разроешь землю и доберешься.
– Давай! Давай! – залаяла собака, пуская слюну.
– Значит так! Сожрешь ежа, получишь куриную голову. Она у меня уже неделю тухнет закопанная. Вкуснотища, язык проглотишь, – кот повернулся, чтобы уходить, но в последний момент вспомнил что-то важное. – Ах да, там еще маленькие пирожки бегают. Шесть штук. Их тоже нужно съесть.
Повернувшись и хитро улыбнувшись, котейка двинулся в сторону сеновала, чтобы вздремнуть на мягком, вкусно пахнущем ворохе. Он хорошо знал, что пару раз в неделю хозяин выпускал собачку, чтобы та побегала, размяла ноги. Завтра как раз будет такой
