парни?
– Мам! – возмущаюсь, а затем тихонько смеюсь.
Ей не терпится уже начать обсуждать со мной романтические отношения, но я никак не могу предоставить ей возможность.
– Ладно, развлекайся, – тепло говорит мама.
– Спасибо. Я позвоню завтра. Пока.
– Пока. Я люблю тебя.
– И я тебя.
Разворачиваюсь и чуть было не лечу с пристани в воду, делая шаг назад. Два парня стоят с другой стороны, загораживая мне проход. Нехорошее чувство оседает в животе, и будто что-то холодное и скользкое касается ладоней.
– Мамочка волнуется? – спрашивает один из парней, неприятно усмехаясь.
Они выходят на середину деревянной платформы, и по их нетвердым шагам можно точно понять, что выпито было немало и, возможно, совсем не пива.
– Как насчет ночного купания? – раздражающе весело произносит второй.
Я их не знаю. Они не строители, но, скорее всего, тоже первокурсники. Глупые пьяные шутки кажутся веселыми только подросткам или идиотам. Иногда, конечно, эти два пункта сливаются воедино и, вуаля – получаются вот такие типы.
– Ты что, язык проглотила? Говорить хоть умеешь? – легкий налет злости слышится в голосе, и, пока высокий парень делает еще один шаг ко мне, прикидываю, с какой силой должна его толкнуть, чтобы не улететь следом.
– Так-так-так… – новый, но на этот раз знакомый голос доносится из-за спин двух пьяниц, и мой страх вырастает в считанные секунды до запредельных размеров.
Что он здесь делает? Белые волосы, освещенные луной и едва дотягивающимся досюда светом фонарей, мелькают выше голов парней, и вот Морев стоит напротив меня, дерзко улыбаясь и глядя с неприкрытой неприязнью.
– Чего стоишь, замарашка? Ночное купание никто не отменял, – произносит Саша, кивая подбородком в сторону реки.
Пацаны противно ржут после его фразочки, а я продолжаю стоять не шелохнувшись. С троими мне точно не справиться, но, учитывая, что Морев выглядит абсолютно трезвым, можно попытаться договориться. Только вот недобрый блеск в его полупрозрачных глазах меня останавливает как раз тогда, когда уже собираюсь открыть рот.
– Раздевайся, – и снова смех двух тупых дятлов ставит жирную точку в конце его фразы.
Сглатываю, косясь через плечо на темную воду. Интересно, насколько там глубоко? Гляжу в глаза своему детскому кошмару и понимаю, что ничего не изменилось. Он все так же меня ненавидит. Парни дразняще выкрикивают мне «давай-давай», продолжая заливаться смехом. Морев медленно поворачивается, окидывая взглядом весельчаков, и холодно бросает:
– Концерт будет для одного. Проваливайте.
– Но, Мор… – начинает скулить один.
– Я сказал, валите, – рявкает, угрожающе дергаясь в их сторону, и пареньки, поджав хвосты, пятятся назад.
Толика надежды согревает грудную клетку. Может, он сделал
