туристическим центром, маршал приказал развернуть гравиоплан, направившись в промышленные кварталы. Дома здесь уже чуть пониже, более простой планировки, массивнее и выкрашенные под цвет хаки. Возможно, что и внутри они смахивали на казармы. Сами заводы и вовсе располагались глубоко под землей.
Когда гравиоплан приземлился, к нему сразу направилась стайка босоногих ребят с тряпками, чистящими средствами. Они явно стремились как можно быстрее обмыть машину, что бы затем выбить несколько монет за услуги. Дети пролетариев худые, оборванные, в лохмотьях уже надоевшего выцветшего цвета хаки, с большими рваными дырками на животах – кожа блестела от шоколадного загара. Ее чернота еще сильнее подчеркивает белизну коротко стриженых волос, светлые глаза на резко поступающих скулах. Видно было, что затянувшееся война заставляла подтягивать пояса, на душе у Трошева зародились зерна сочувствия. Шофер капитан Лиса видимо не разделял подобного настоя, со злобой рявкнув на огольцов:
– А ну, крысята, прочь отсюда!– И еще громче.– Тут сам маршал едет!
Ребята ринулись врассыпную, только и видно было, как мелькают грязные пятки, голые ступни нищих чад измученные горячим базальтовым покрытием. Тяжело. Видно, все время бегать босиком по поверхности раскаленной сразу на четырех «солнцах», а бедные дети не знали что такое обувь.
Один из огольцов, впрочем, оказался смелее других и, развернувшись, показал средний палец – оскорбительный жест. Капитан тут выхватил бластер и выстрелил в дерзкого мальчишку, он бы убил его, но маршал успел в последний момент толкнуть чересчур ретивого шофера под руку. Заряд пролетел мимо, пробив в бетоне внушительную воронку, осколки расплавленного камня попали по голым ногам мальчугана, содрав загорелую кожу, заставив его рухнуть на черный бетон. Впрочем, усилием воли, будущий воин сумел сдержать крик и, терпя боль, резко вскочил. Выпрямился, сделал шаг навстречу Маршалу, хотя исцарапанные ноги держали нетвердо тощее тело. Максим приложил капитана крепкой оплеухой, пухлая щека Лиса вздулась от удара.
– Трое суток тяжелых работ на гауптвахте. Смирно, руки по швам! – Грозным тоном скомандовал маршал – И вообще, нечего давать волю рукам и глотке. Дети наше национальное достояниею, и мы должны их беречь, а не убивать. Понял, изверг?
Лиса кивнул и вытянул руки по швам.
– Отвечай по уставу!
Громко крикнул маршал.
– Абсолютно понял.
Максим перевел взгляд на мальчишку. Ровного кофейного цвета кожа, выгоревшие русые волосы. Голубые глаза, кажутся наивными и, вместе с тем, в них чувствуется жесткость. Сквозь большие, рваные дырки на животе просвечивается рельефный, плитками пресс. Жилистые, голые руки в постоянном движении.
Трошев спросил добрым тоном:
– Как звать тебя, будущий солдат?
– Янешь Ковальский!
