и подпишите. Она протянула мне бланк расписки о неразглашении тайны.
– Хорошо, идите.
Я пошел к двери.
– Я рассчитываю на вашу скромность,– сказала Елена Васильевна чуть дрогнувшим голосом. Я молча наклонил голову. Усики над ее губой шевелились.
Теперь мне приходится жить, держа язык за зубами. По ночам в моей спальне по полу ползает что-то невидимое, а недавно из раковины в туалете показался чей-то усик. Угораздило же меня быть джентльменом в наши дни!
Я отвез наше старое трюмо, доставшееся нам еще от моей бабушки, в скупку в антикварную лавку. Этому предшествовало несколько неприятных эпизодов. Началось все как – то утром, когда, собираясь на работу, Анна красила себе губы перед зеркалом.
– Скажи, я действительно так ужасно выгляжу или это зеркало врет? – Конечно зеркало,– рассеяно ответил я,– ему уж сто лет с лишним. – А на самом деле я красивая? Честно? – Лучше всех.
Анна ушла, чмокнув меня на прощание в щеку своими мягкими и теплыми губами, а я поплелся выносить мусор. Во дворе дворник Сергей Иванович собирал опавшие листья. Увидев меня, Сергей Иванович высморкался, используя большой и указательный палец, вытер руку о куртку и протянул ее мне. Мы поздоровались и, просто чтобы сказать что-нибудь годящееся для разговора, я произнес: – Анна моя все фыркает, дескать, зеркало у нас старое и отражает как-то не так, а по мне так все равно.
Произнося эту фразу, я совсем упустил из виду то, что Сергей Иванович отработал лет десять в институте оптической механики, пока их там всех не сократили, так что тема о зеркалах была ему близка и приятна.– В принципе, любое отражение света немного изменяет длину его волны, поэтому все отражения врут. Можно, конечно, так подобрать зеркала и линзы, чтобы ошибки убрали друг друга, и тогда получится реальная картина, – и он пустился в научную диссертацию.
Я вернулся домой. Проходя через комнату, я мельком посмотрел в трюмо. Усталый благородный взгляд, мудрый лоб – я был доволен своим внешним видом. Дальше я включил компьютер и углубился в работу. Спустя час или около того мне позвонили и я включил видео. Собеседник видел меня именно таким, каким видел себя и я сам – чуть ироничным,
достаточно интеллигентным. И тут, случайно скосив глаза, я увидал отражение этого образа в трюмо. Мне стало как – то не по себе – в трюмо отражалась рожа кретина с доверчивыми глазами, полными надежды на лучшее. Я извинился, прервал разговор и подошел к трюмо.
Нет, все было в порядке, лицо было мое. Что же это? Показалось? Или, как говорит Сергей
Иванович «ошибки убрали друг друга?» Для успокоения, я занялся осмотром и приведением в порядок лыж, хотя по календарю для них было рановато.
Ночью, часа в три я встал. Анна спала, завернувшись по макушку в зеленое одеяло, так, что был виден только пучок волос. Но я не мог терпеть – мне нужно было взглянуть. Я подошел к трюмо, и, повернув его тихонько, чтобы отразилась кровать, включил компьютер. На кровати лежало
