договорились, помнишь? – напоминаю ей и тушу окурок о пепельницу в виде змеи, которую в том году мне подарила Маша. Она сказала, что я ей эту рептилию напоминаю. Такой же скользкий.
– Ладно, извини, – выдыхает она и идет в сторону двери. – В случае чего, они предупредили, что будут на вашем месте.
«Наше место» – это обычный паб, в котором мы любим зависать. Всегда новенькие девочки, алкоголь и популярная музыка.
Маша вышла из моей комнаты и прикрыла за собой дверь.
Я постоял еще какое-то время возле подоконника и смотрел на город. Яркие огни, проносящиеся туда-сюда машины, вечно куда-то спешащие люди. Так устал от этой суеты.
Подошёл к шкафу возле двери, достал из него ветровку, взял с полки над кроватью ключи от машины и вышел из своей комнаты.
Прошел мимо кухни и спальни Маши, обулся в коридоре и, проигнорировав вопрос Маши о том, куда я, вышел из квартиры.
Привычный шум мотора, руль, зажатый в руках, откидываюсь на спинку сидения и просто закрываю глаза. Выдыхаю и, не пристегиваясь, нажимаю на педаль газа.
Выезжаю со двора, на дороге прибавляю скорость и еду уже знакомым путем.
Мне нужно отдохнуть и подумать. А сделать я это могу только в одном месте, где меня точно никто не будет трогать.
Я не помню точной дороги туда. Обычно папа куда-то сворачивал, но я излазил тут вдоль и поперек, но не нашел никаких тропинок, которые вывели бы меня в то место. Поэтому мне приходится пробираться напролом к нему.
Оставляю машину у окраины леса и захожу в гущу веток, которые изначально приходится преодолеть.
Так люблю здесь гулять. Только один я, ветер и деревья.
Крепче кутаюсь в плед и сажусь около какого-то дерева. Крапива уже искусала мне все ноги, они жутко зудят и будто горят. Я уже несколько раз умудрилась вляпаться в паутину и теперь постоянно кажется, что у меня кто-то шевелится в волосах.
Неожиданно рядом со мной хрустнула ветка. Я вздрогнула от неожиданности и повернулась голову. В темноте мне показалось, что я увидела чей-то силуэт.
– Здесь кто-то есть? – тихо спрашиваю я и медленно поднимаюсь на ноги.
В ответ только тишина.
Через какое-то время опять хруст. С каждым разом он все ближе и ближе.
…хрусть-хрусть-хрусть…
– Эй, кто здесь? – снова спрашиваю я дрожащим голосом. Стало страшно до такой степени, что даже внутри все начало дрожать.
Но снова тишина. И снова хруст. И снова страх в душе.
Поворачиваюсь и со всех ног убегаю от этого чертового места. Мало ли какому больному пришло в голову прогуляться поздно ночью в лесу. Лучше быть с ребятами в лагере, чем совсем одной в лесу. И чем я думала, когда шла сюда?
Возле костра уже никого не осталось. Все разошлись по своим палаткам и, вероятно,
