имеем дело с одним из тех редких случаев, когда тележурналистам удается снять живьем картину преступления. Редкая удача.
– Поделитесь со мной, – попросил Романцев. – Я хочу порадоваться вместе с вами.
– Прекрасная работа. Съемка велась с довольно близкого расстояния, полно крупных планов. Как вы успели догадаться, официальная версия лопнула, едва появившись на свет. Ураева убили. Репортаж не позволяет нам в этом усомниться. Правда, камера снимала этот эпизод не с самого начала, но дело, очевидно, было так. Четверо людей в военной форме без знаков различия, лица скрыты черными шлемами, некоторое время довольно оживленно беседовали о чем-то с Ураевым. Разговор происходил прямо на дороге, рядом две машины: джип и темно-синий «Форд Скорпио». В течение разговора возникла ссора, Ураева оглушили, затолкали в джип и столкнули машину в пропасть. После этого боевики уселись в «Форд» и поспешили скрыться.
– Их, конечно, не удалось найти?
– Пока нет. Машину нашли, она оказалась краденой. Отпечатков нет, улик нет и так далее.
– Кто снимал? Должно быть, это чертовски смелый человек и к тому же хорошо информированный.
Стоун неопределенно пожал плечами.
– Не знаю. Это не так просто будет выяснить. Скорее всего, снимал один из вольных охотников, их называют «стрингерами». За несколько сотен долларов они готовы добраться хоть до самой преисподней.
Стоун помолчал несколько секунд и лукаво улыбнулся.
– Он мог оказаться там случайно. Вероятность этого ничтожно мала, но чего только не бывает… Да, определенно, это был стрингер. Он отснял пленку, затем быстренько смотался в Сухуми или Сочи, эти парни с авиаторами запанибрата, – там есть оборудованные спутниковой аппаратурой телестудии – и уже оттуда перегнал информацию на Си-эн-эн. Ловкий парень. Боюсь, этого человека так и не удастся найти, не дурак же он в самом деле, должен понимать, куда сунул свой нос.
– Такой оперативности можно только позавидовать, – сказал Романцев, не скрывая скептического отношения к словам Стоуна. – Но выглядит все чертовски логично. Нашу… гм, гибель, конечно же, связали воедино?
– От вас трудно что-либо скрыть, Романцев, – улыбнулся краешком губ Стоун. Его глаза по-прежнему оставались холодными, как вечная мерзлота. – Вы знаете наперед все, что я хочу вам сообщить.
Романцев засмеялся.
– Представляю, какой тарарам поднялся в Грозном.
– Да уж, – кивнул Стоун. – Я не хотел бы сейчас там оказаться.
– Ноты протеста, газетная шумиха и все такое прочее?
– Да, да, все как положено. Сегодня вечером ваши… торжественные похороны. Останки Романцева и Ураева днем доставил самолет из Грозного.
– Народу много будет?
– Конечно. Вас ведь любили, Романцев. Вас и Ураева. Опять же, народ… Вы же знаете, как наш народ
