столпившимся возле кассы продавцам, обмирая от ужаса и восторга.
– Всегда будем рады, мэм, – синхронно, словно механические китайские болванчики, закивали те с фальшиво-дружественными лицами.
Нэнси медленно, растягивая удовольствие, вышла из стеклянных дверей, глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух и застыла. Высоко-высоко в бездонном синем небе висели тонкие перистые облака, пахло свежей весенней листвой, яростно сигналили застрявшие в пробке машины, и мир был прекрасен, как в первые дни творения.
И тут ее жестко взяли под локоток.
– Не торопитесь, мэм.
Нэнси медленно обернулась. Рядом стоял высокий крепкий мужчина с пышными черными усами и внимательным, цепким взглядом.
– Томас Квинси, служба охраны, – представился мужчина. – Покажите мне, что у вас за пазухой.
Нэнси оставалась в шоке долго – с четверть минуты, но едва цунами, смешанное с восторгом ужаса, отхлынуло, а сознание прояснилось, уперлась – так жестко, как могла.
– А почему только за пазухой? Может, еще и в трусы заглянешь? – зло поинтересовалась она.
– Вы не заплатили за вещь, мэм, – полностью проигнорировал выпад охранник.
– Ваше удостоверение, пожалуйста, – глотнув, потребовала Нэнси.
Охранник вытащил удостоверение и аккуратно, без хамства, поднес к ее лицу.
– Вы не имеете права меня задерживать, – понимая, что это лишь отсрочка, выпалила она.
– Хотите, чтобы я вызвал полицию? – спокойно предложил ей альтернативу охранник.
– Даже настаиваю, – уверенно кивнула Нэнси.
По рассказам Джимми она хорошо помнила, что именно на этом ломается около трети охранников. Боссы не любили создавать своим магазинам известность задержаниями покупателей, пусть и вполне законными.
– Хорошо, – кивнул охранник. – Полиция, значит, полиция. Пройдемте в служебное помещение; оттуда и вызовем.
Нэнси стиснула зубы и попыталась высвободить руку. Пройти в служебное помещение означало снизить свои шансы вырваться раза в три.
– Прошу вас, мэм, – охранник стиснул ее локоть еще жестче и потащил к магазину. – Не создавайте себе ненужных проблем.
В мгновение ока Нэнси представила себе, что подумает, когда узнает о происшедшем, Джимми. Что скажут в школе Рональду и Энни… Внутри все перевернулось, а в горле застыл комок, – Энни было особенно жалко.
– Постойте… Томас, – теперь уже пытаясь выглядеть милой, повернула она разговор в другую сторону. – Не торопитесь. Или вот что… хотите, я вам денег дам?
Охранник приостановился и недоуменно повернулся к ней.
– Вы не понимаете, мэм… Это моя работа.
Нэнси болезненно сморщилась, и перед ней вдруг ярко, до мельчайших деталей вспыхнула картина: собрание женского клуба перемывает ей кости – один год, второй, третий… а мистер Левадовски
