развернул медсестру в сторону двери. – Премного вам благодарны. Через полчаса предстанем перед вами в наилучшем виде. А пока мы занимаемся туалетом, не говорите, пожалуйста, дежурному врачу, что мы уже проснулись. Хорошо?
– Ладно, брейтесь, – снисходительно бросила Аллочка, выходя из палаты.
– Ну, что скажешь? – закрыв дверь, с гордостью глянул на своего соседа Цетлин.
Сейт молча раскрыл мыльную упаковку и показал ее начинку, состоявшую из переплетения мелких разноцветных деталек и проводков.
– Ты знаешь, что это такое?
– Радио? – предположил Цетлин.
– Нет. Это темпоральный модулятор.
Художник озадаченно почесал бороду.
– До того как я окончательно и бесповоротно решил стать художником, я проучился три семестра на физмате, но, разрази меня гром, не помню, что такое темпоральный модулятор.
– Это аппарат для перемещения во времени, – объяснил Сейт.
– То есть машина времени? – уточнил Цетлин.
– Можно сказать и так, – согласился с предложенной формулировкой Сейт.
Не так давно перенесший аппендиксотомию скульптор посмотрел на соседа по палате недобрым взглядом.
– И ты прикатил к нам прямиком от Людовика XIV?
– На соответствующем участке витка временной спирали, сопряженном с нашим временем, на престоле пока еще находится Людовик XIII, – ответил Сейт.
– А ты сам?.. – не закончив вопрос, Цетлин выполнил некий замысловатый жест рукой, смысл которого остался для Сейта непонятым.
– В XVII век я прибыл из XXII, – ответил Сейт и развел руками, как будто извиняясь за то, что все так получилось.
Окончательно утвердившись во мнении, что он имеет дело с классическим психом, тихим, но скучным, Цетлин откинулся на спинку койки.
– И этот твой темпоральный модулятор работает? – поинтересовался он, небрежно ткнув пальцем в электронную начинку мыльницы, которую держал в руках Сейт.
– Нет, – покачал головой инспектор.
– Жаль, – Цетлин с досадой цокнул языком. – А то смотались бы обратно к Людовику, винца бы хорошего попили.
Поднявшись с койки, Цетлин не спеша направился в сторону двери.
– Постой!
Цетлин обернулся.
Лицо у сидевшего на больничной койке психа было такое несчастное, что он вернулся и сел на прежнее место.
– Я знаю, что люди XX века имеют пока еще очень смутное представление о природе, сущности и форме временного потока, – Сейт говорил очень быстро, боясь, что Цетлин, не дослушав его, снова встанет и уйдет. – Он имеет спиральную форму. Длина каждого витка спирали колеблется в пределах от ста до ста пятидесяти лет. Преодолев зону безвременья, заполняющую пространство между витками, можно перескочить с одного витка на другой и оказаться в дне, сопряженном с нынешним. В XX веке я оказался, перескочив сразу через два витка…
– Подожди, –
