причем тембр самый мерзкий, словно пенопластом по стеклу.
– Вот, к пациентке из твоего блока сестра пришла.
– И че? Как пришла, так и уйдет, посещения ведь запрещены.
– А тебе разве Леонидыч ничего не говорил?
– А Леонидыч сення не в себе весь день, обхода не делал, никаких новых назначений тоже. Заперся у себя в кабинете и носу не кажет. Похоже, с перепою. Так что ниче он мне не говорил.
– Странно, – нахмурился охранник. – А у меня на столе лежит подписанное главврачом ходатайство Филимонова Петра Леонидовича, лечащего врача пациентки Квятковской, о посещении ее двоюродной сестрой.
– Фигня какая-то! – пренебрежительно отмахнулся санитар. – Отродясь тут никаких посещений не было, тут же отморозки сидят! Что-то напутал ты, брат. А насчет этой кисуни, – болота с гнилью перетекли на Юлю, – все просто. Раз уж приехала, я готов ее развлечь. Тебе понравится, лапа, – толстые губы разъехались в пакостной ухмылке, явив миру и солнцу желтые кривые зубы.
– Ты губы-то закатай, – рявкнул охранник, показавшийся теперь Юле не таким уж и мутантом. – А вы, девушка, не обращайте на него внимания, это он так шутит.
– Но как же быть? – Ага, она бы с удовольствием не обращала внимания, но оно, внимание, буквально захлебывается от ужаса, увязая в булькающей топи чужих глаз. – Меня пропустят к Дине или нет?
– А я сейчас позвоню главврачу, уточню. – Секьюрити повернулся и полез в свою будку, вернув Юлю на съемки программы «Очевидное – невероятное».
Ну не должен он там помещаться, никак не должен!
Однако поместился, вопреки законам физики и логики. Причем не только он, но и стул, стол, телевизор и телефонный аппарат. Все это отлично просматривалось сквозь стекло. Может, эта будка – дверь в иную Вселенную? И никаких Врат, ведущих в Гиперборею, уже и искать не надо? Достаточно просто войти в будку?
– Слушай, – гора сала придвинулась к Юле вплотную, – а ты ведь точно родня этой морковки унылой! Я только щас заметил, как вы с ней похожи! Только у тебя волосы длинные, а у Динки обкорнайки. И ты покрасивей будешь, глазки там, грудки, попка – все есть, не то что у той доходяги.
Жирная лапа с черными каемками под ногтями потянулась к груди девушки, Юля шарахнулась и едва не налетела на вернувшегося охранника.
– Генка, тебе что было сказано? – заорал тот. – Куда ты свои грабли тянешь, кретин?!
– Подумаешь, цаца какая! – огрызнулся санитар. – Не убудет от нее. Так че главный сказал?
– Велел пропустить. Отведешь ее в палату Квятковской, а дверь запрешь снаружи. У вас ровно час на свидание с сестрой, – повернулся секьюрити к Юле. – Потом Геннадий вернется за вами и проводит на выход.
– Я с ним не пойду! – Девушка испуганно шарахнулась от оживившегося жирдяя. – Он… Он…
– Не боись, – брызнул слюной Мистер Вселенная. – Все будет чики-пуки.
– Тебе
