Сильный ветер норовит выбросить на скалы, унести в море. А в море акулы. Множество прожорливых тварей. Но главное для серфера – умение удерживать дыхание и держаться под водой.
Шон считал Мэверик самым опасным и красивым местом на земле, может быть, поэтому он и ездил туда, а не на Гавайи, где волны могли посоперничать с устрашающими водяными валами Мэверика. Гавайские профессионалы, рискнувшие укротить калифорнийскую волну, тонули, разбивались о скалы, их выбрасывало на мель, как легкие суденышки в бурю. Море затаскивало их в водяные пещеры, а волны, обрушивающиеся на крутые скалы каждые десять секунд, не давали им выбраться из смертельных гротов.
У серфера нет права на ошибку. У него есть три-четыре минуты, чтобы обуздать волну и свой страх. У него есть способность предугадывать события и всегда готовиться к худшему. Он всегда должен быть в отличной форме. Бег под водой с камнем, прижатым к груди, – его основное упражнение.
Шон устал. Из Мэверика, где он наслаждался волнами, упивался бешеной скоростью скольжения по воде, ему пришлось вылететь в Вашингтон…
Сейчас джип вез его в Северную Паттайю, где в одном из самых современных отелей у него был забронирован и оплачен на полгода вперед роскошный номер.
В номере он первым делом разулся, сбросил с себя одежду, не обращая внимания на горничную, которая без надобности поправляла салфетки на столике и надолго задерживала взгляд на мускулистом теле Шона. Она забрала его плавки, пропотевшую майку и носки и вышла из «люкса», тихо прикрыв за собой дверь.
Накамура прошел в душ и долго стоял под холодными упругими струями. Сейчас он укрощал себя – все его существо рвалось к одинокому острову, затерянному в Тайском заливе. Там на базе, носящей название «Ферма», его поджидал семилетний сын Ёсимото. Его Шон не видел больше недели. Мог бы позвонить сейчас или раньше, когда шасси «Боинга» коснулись ставшей для Шона родной земли. Он хотел видеть сына; а его голос в трубке Шон всегда сравнивал со страницами из семейного альбома; телефонная связь для него всегда была мертвой. Он с улыбкой представил скорую встречу с Ёси. Он бесшумно подходит к дому, тихо открывает дверь… и громко возвещает о себе: «Тадаима!» – что означает «Вот я и дома!» Они обнимаются, присаживаются на широкую софу и откидываются на мягкие подушки. Ёсимото засыпает отца вопросами, главный из них: «Ты заплывал в пещеру?» Ради сына, ради того, чтобы рассказать ему об этом безумном шаге, Шон несколько дней назад рискнул заплыть в грот…
Он пренебрегал телохранителями в Штатах. В Мэверике презрел основное правило – команда. Он оставил в неведении спасателей, для которых волны и скалистый берег Мэверика – сущий ад. Он дал сумасшедшему течению втянуть себя в пещеру, а та тут же захлопнула за ним водяную дверь. Шона кружило в водовороте, относило к дальней стене грота, а когда он подплывал, лежа животом на доске, к выходу, очередная многометровая волна отбрасывала его назад. Им овладело отчаяние. Он понимал, что единственный путь к спасению
