Карли долго сражалась за эту обувь, отвергая все возражения насчет непрактичности и слишком высокой цены.
Сегодня она надела эти кеды с зелеными укороченными брюками, по всей поверхности которых были рассыпаны крохотные розовые точки, и с зеленой же рубашкой, украшенной розовой каймой. Эти вещи малолетней моднице также удалось отстоять в яростном споре с матерью. Впрочем, вынуждена была признать Фиби, ребенок действительно выглядел очень мило.
Рыжеватые волосы достались Карли от ее бабушки. От нее же она унаследовала кудряшки, хотя у самой Фиби волосы были абсолютно гладкими. Яркие голубые глаза тоже могли считаться наследством Эсси. Что касается промежуточного поколения, как часто думала о себе Фиби, то ему пришлось довольствоваться зелеными.
У всех трех женщин была очень светлая кожа, столь характерная для рыжеволосых людей. Но Карли унаследовала к тому же веснушки, а также очень милый ротик с глубокой ямочкой на верхней губе.
Порой, глядя на свою мать и дочь, Фиби с нежностью размышляла о том, как ей удалось стать связующим звеном между двумя столь похожими созданиями.
Фиби слегка сжала Карли плечо, а затем наклонилась, чтобы чмокнуть ее в рыжеволосую макушку. В ответ та просияла ослепительной улыбкой, продемонстрировав при этом нехватку двух передних зубов.
– Лучшее место в доме, – слегка отступив от двери, Эсси с нежностью улыбалась своим близким.
– Ты видела собаку, бабуля?
– Ну конечно.
Младший брат Фиби повернулся к матери:
– Хочешь, я принесу тебе стул?
– Нет, милый, – предложение Картера явно не вызвало у нее восторга. – Лучше я постою здесь.
– Ты можешь постоять у перил, бабуля, а я буду держать тебя за руку, – заявила Карли. – Здесь все равно что во внутреннем дворике.
– Ты права, детка. – Эсси осторожно двинулась к перилам, улыбаясь при этом несколько напряженно.
– Отсюда тебе будет лучше видно, – вновь подбодрила ее Карли. – Вот идет еще один оркестр! Правда, здорово? Посмотри, как резво они маршируют.
Надо же, как умело она успокаивает свою бабулю, подумала Фиби. Как крепко сжимает ее руку своей маленькой ручкой. И Картер – взгляните-ка – тоже встал рядом с мамой. Он что-то говорит ей, указывая в сторону разряженной толпы, а другой рукой осторожно придерживает ее за плечо.
Фиби знала, о чем могла думать ее мать, когда смотрела на Картера. После того как у нее появился свой ребенок, ей стала понятна эта всепоглощающая любовь. Но мама должна была чувствовать все гораздо острее. Стоило ей взглянуть на Картера – на его густые каштановые волосы, орехового цвета глаза, четкие линии рта, носа и подбородка, и перед ней, – как живой, вставал ее покойный муж, а также все то, что кануло в небытие с его преждевременной смертью.
– Свежий лимонад! – Ава подкатила тележку к выходу на балкон. – В нем полно мяты, так что оттенок у него самый что ни на есть зеленый.
– Ава, тебе не стоило возиться со всем этим!
– Почему
