с тревогой следя за странными движениями профессора.
– Ставьте ногу сюда! – крикнул профессор, указывая пальцем на ближайшие квадратики паркета.
Шмидт неловко поставил ногу и так крепко прижал к себе Джека, что тот забился в руках и тихонько взвизгнул.
– Молчи! – прошептал Шмидт, со страхом следя за профессором.
– Теперь – вторую ногу! Ставьте ее сюда!
Толстяк безропотно повиновался. Так, шаг за шагом, профессор довел онемевшего от удивления фотографа до дверей.
– А теперь, – сказал профессор, широко распахнув двери, – а теперь уходите, пожалуйста!
Дверь захлопнулась перед носом Шмидта. Со звоном щелкнул французский замок. Толстяк выпустил из рук Джека и, теряя сандалии, кинулся вниз по лестнице, тяжело дыша, поминутно оглядываясь. Джек с громким лаем мчался за ним. Так они добежали до отделения милиции.
А к вечеру во двор въехала машина с красными полосами по бортам. Несколько милиционеров выскочили из машины, вызвали дворника, потом поднялись на пятый этаж, где жил профессор Енотов. Но профессора дома не оказалось. На дверях его квартиры висела приколотая кнопками записка:
Глава вторая
Чудесная жидкость. Загадочное поведение трусиков и сандалий. Необыкновенное превращение в самой обыкновенной комнате. Приключение на подоконнике. Карик и Валя отправляются в удивительное путешествие
А дело было так. Накануне того дня, когда исчезли ребята, Карик сидел вечером в кабинете профессора Енотова.
В такие часы он любил беседовать с Иваном Гермогеновичем.
Весь кабинет погружен в полумрак; из темных углов поднимаются к потолку длинные черные тени; кажется, там притаился кто-то и глядит на светлое пятно над большим столом.
Голубые огоньки спиртовок тянутся, вздрагивая и раскачиваясь, к закопченным донышкам стеклянных колб. В колбах что-то булькает и клокочет. Сквозь фильтры медленно просачиваются и звонко падают в бутыль прозрачные капли.
Карик залез с ногами в большое кожаное кресло.
Прижав подбородок к столу, он внимательно следил за ловкими руками профессора, стараясь не дышать, не шевелиться.
Когда профессор работает, он насвистывает разные песенки, а иногда рассказывает Карику забавные истории о своем детстве, о дальних странах, где пришлось ему побывать, о разных удивительных зверях, которых он видел в Америке, Африке и Австралии.
Вот и сейчас, засучив рукава халата, насвистывая, Иван Гермогенович работал, склонившись над столом, переливая синие, красные, черные жидкости из одного стаканчика в другой, помешивая их стеклянной палочкой и то и дело взбалтывая. Карик следил за каждым движением профессора, словно перед ним был фокусник или волшебник.
Иван Гермогенович схватил большую стеклянную колбу с густой маслянистой жидкостью, разлил ее по узким длинным
