остановился на К. – Ведь я его любовница.
– Любовница Кламма? – сказал К., и она кивнула. – О, тогда вы для меня… – и К. улыбнулся, чтобы не вносить излишнюю серьезность в их отношения. – Вы для меня важная персона.
– И не только для вас, – сказала Фрида любезно, но не отвечая на его улыбку. Однако К. нашел средство против ее высокомерия.
– А вы уже были в Замке? – спросил он.
Это не подействовало, потому что она сказала:
– Нет, не была, но разве мало того, что я работаю здесь, в буфете?
Честолюбие у нее было невероятное, и, как ему показалось, она хотела его удовлетворить именно через К.
– Верно, – сказал К., – вы тут в буфете, должно быть, работаете за хозяина.
– Безусловно, – сказала она, – а ведь сначала я была скотницей на постоялом дворе «У моста».
– С такими нежными ручками? – сказал К. полувопросительно, сам не зная, хочет ли он ей польстить или на самом деле очарован ею. Руки у нее и вправду были маленькие и нежные, хотя можно было их назвать и слабыми и невыразительными.
– Тогда на них никто не обращал внимания, – сказала она, – и даже теперь…
К. вопросительно посмотрел на нее, но она только тряхнула головой и ничего больше не сказала.
– Конечно, – сказал К., – у вас есть свои секреты, но не станете же вы делиться ими с человеком, с которым вы всего полчаса как познакомились, да и у него еще не было случая рассказать вам все о себе.
Но это замечание, как оказалось, было не совсем удачным: оно словно пробудило Фриду из какого-то оцепенения, выгодного для К. Она тут же вынула из кожаного кармашка, висевшего на поясе, круглую затычку, заткнула глазок и сказала К., явно стараясь не показывать ему перемену в отношении:
– Что касается вас, я все знаю. Вы землемер. – И добавила: – А теперь мне надо работать. – И пошла на свое место за стойкой, куда уже подходили то один, то другой из посетителей, прося ее наполнить пустую кружку.
К. хотел незаметно переговорить с ней еще раз, поэтому он взял со стойки пустую кружку и подошел к ней.
– Еще одно слово, фройляйн Фрида, – сказал он. – Ведь это необыкновенное достижение – и какая нужна сила воли, чтобы из простой батрачки стать буфетчицей, – но разве для такого человека, как вы, этим достигнута окончательная цель? Впрочем, я зря спрашиваю. По вашим глазам, фройляйн Фрида, пожалуйста, не смейтесь надо мной, видна не только прошлая, но и будущая борьба. Но в мире столько препятствий, и чем выше цель, тем препятствия труднее, и нет ничего зазорного, если вы обеспечите себе помощь человека хоть и незначительного, невлиятельного, но тоже ведущего борьбу. Может быть, мы могли бы с вами поговорить спокойно, наедине, а то смотрите, как все на нас уставились.
– Не понимаю, что вам от меня нужно, – сказала она, и в ее голосе против воли зазвучала не радость жизненных побед, а горечь бесконечных разочарований. – Уж не хотите ли вы отбить меня у Кламма? О Господи! – И
