драться, – сказала она. – Пойду. Ищите во мне душу святую, может, чего и найдете.
Отец сложил вожжи. Мать встала с лавки.
– Так бы и давно, – сказала она.
Манька сползла с лавки, поправила платье. Морщась от боли, схватилась рукой за побитое место.
– Обормоты проклятые! – простонала. – Дочь родную до смерти засечь готовы.
Вышли втроем во двор. Мать с дочерью пошли к калитке, а отец остался возле крыльца.
– А ты не пойдешь, что ли? – обернулась Авдотья.
– Приду опосля, – сказал отец. – По хозяйству еще надо заняться.
– Уж ты приходи, – попросила Авдотья. – А то неудобно: народ соберется, а тебя нет. Праздник ведь.
– А как же, праздник, – охотно согласился отец.
Он подождал, пока жена с дочерью скрылись за углом соседней избы, и улегся на старое место.
На поляне за столом сидели бородатые старики, человек шесть-семь во главе с Афанасьичем, и разглядывали очередную претендентку.
– Ну-ка, поворотись, – приказал Афанасьич. – Еще. Так. Зубы покажи. Ага. Юбку чуть-чуть подбери, ноги посмотрим. Чем колено ссадила?
– В море, Афанасьич, об камень ударилась, – объяснила девица смущенно.
– А не хромаешь, нет? А пройдись-ка туда-сюда. Ничего, вроде не хромает, – обернулся он к соседу слева.
– Да вроде нет, – сказал сосед слева.
– Ну ладно. Становись туда, – Афанасьич указал на группу девиц, уже прошедших эти странные смотрины. – Кто там еще?
Вышла Анчутка. Платье расшито бисером. На ногах расписные сапожки.
– Ближе подойди, – приказал старик. – Повернись. Зубы покажи. Закрой-закрой, хватит. Сапожки зачем надела? Лапоточков не нашла?
– А на что лапоточки? – бойко спросила Анчутка. – У меня ноги ровные, погляди. – Она приподняла юбку и приспустила немного сапоги.
– Ладно, – сказал старик. – Не надо. – Он повернулся к старику справа: – Ну как?
– Да так, ничего, – шепотом ответил старик. – Косовата немножко.
– Это не беда, – сказал Афанасьич и показал Анчутке один палец: – А ну, погляди сюда. Сколько пальцев?
– Один, – сказала Анчутка.
– А не два? – лукаво спросил он.
– Один, – нагнув голову, упрямо сказала Анчутка.
– Ладно. Становись туда. Следующая.
Вышла некрасивая девушка. Фигура нескладная, глаза маленькие, нос картошкой. Афанасьич переглянулся со стариками и решил:
– Становись обратно.
– А зубы показать? – с надеждой спросила девушка.
– Не надо, – сказал старик, – становись обратно.
Девушка сморщилась и заплакала.
– А чего ж зубы не смотришь? Они у меня знаешь какие – чистый жемчуг.
– Пусть покажет, – пожалел старик справа.
– Покажь, – неохотно согласился Афанасьич.
