дотла,
обретала. Струилась. Черна я была и бела,
в каждой кладке кирпичной – остатки моих есть костей!
А у старицы этой я слушала песню страстей.
Я бываю спесивей, как тысячи всех москвичей,
я бываю всех кладбищ бездонней, бесправней, мертвей
и вокзалов кучнее, старух всех ворчливых старей!
Ах, рабочая кость! Ах, народ ты безудержный мой!
Нет роднее могил, нет роднее терзаний твоих!
Заблуждений священнее нет. Всех худых, всех дурных.
Ты обманут всегда: от царей до крамол…
А ещё есть Канавинский (вы не видали?) вокзал!
Он огромный, как рыба. Я в брюхе его сколько раз
ожидала, встречала. Там бомж на скамеечке спал.
Там цыгане толпою…
Там можно – в Сибирь, на Урал.
Он – столица столиц! Он сплошной безотказный – отказ.
Он – Шираз, он – спецназ. Здесь в кафе, где похлёбка, дымясь,
пахнет рыбой и щами. Вот здесь постигала я сказ.
Говорила я «аз».
Аз воздам! И клялась – отомщу
неразумным хазарам. Я здесь постигала вертеп.
И раёк-балаган, и, как воин Трояна, пращу.
Постигала я жизнь. И свою постигала я смерть.
Всё равно не постигла! На рынках бродя вещевых,
обувных, мастерских, смоляных, стилевых, зерновых.
А мальчишка играл на гармошке бубенчатый стих.
Толкотня ты моя! И горчичный мой выдох и пых!
Я скрепляю собою родных всех и с мамой отца.
Не могу разорвать, не могу, когда порознь и врозь,
не могу разорвать два словца, два словца, два кольца.
У меня в сердце гвоздь…
20.05. 2016
***
Причины падения древней Эллады…
Они совпадают с причинами также
лихих девяностых: захваты, расплаты,
где ваучеры, а по мне – просто кражи,
желание разэсэсэрить и княжить.
Эллада моя! Помню мраморность складок
на площади памятника. О, Эллада!
Как пели рулады, читали доклады,
в пылу безработиц любой хлеб был сладок.
Русь-Тройка моя – тройка пегих лошадок,
паденье Эллады, конфликт внутри Спарты,
эпирский зефир, не люблю тебя с парты,
я верные не предаю свои клятвы.
И чалит кораблик, и машут вослед мне,
слезами давясь, Иллиадовы дети.
По скользкой тропинке бегу, вопли душат,
вода под ногами, лёд треснувшей суши…
Сестрёнке семнадцать, небес амальгама,
о, как безысходна падения драма,
всю нечисть наверх взбудоражило. Яма
у нас под ногами. А мама, мама
у нас умерла в той Элладе поющей,
был флаг на кораблике
