– подошва собственных ног, постелью – вся земля, моя лучшая еда – молоко, сыр, мясо. Все лакомства – голод. Я свободен от всего того, из-за чего большинство людей постоянно в трудах»[50].
Подобная же риторика отличает скифа в рассказе Диодора Сицилийского о визите к Крезу «первейших среди мудрецов» – Анахарсиса, Бианта, Солона и Питтака. Пожелав оценить мудрость старшего из философов (а таковым оказался именно Анахарсис), царь спросил его, кого из сущих он считает самым храбрым, самым справедливым и самым мудрым? Тот ответил: самых диких животных, ибо они живут в соответствии с природой, а не с придуманными законами. Крёзу не оставалось ничего, кроме как посмеяться над ответами равнодушного к богатству философа, объяснив их его «зверообразным воспитанием»[51].
Анахарсис – мудрец, потому что скиф.
Скульптура Пьера Ле Гро, конец XVII в.
Образ Анахарсиса как критика цивилизации и проповедника простой и скромной жизни развивается у более поздних авторов – Плутарха, Элиана, Лукиана. То, что показалось первостепенным в истории с Анахарсисом Геродоту – неприятие скифами эллинских обычаев – окончательно уходит на второй план. Назначенный киниками живой антитезой для всего, что им казалось гибельным в культурной жизни человечества, Анахарсис сохранит эту роль вплоть до наших времен. Общее отношение греков к странствующему мыслителю доносят «Письма Аполлония Тианского»: «Скиф Анахарсис был мудрецом – и если он скиф, и потому что скиф»[52].
Если образ скифа Анахарсиса на века закрепился в античной культуре как образ благородного дикаря, народного мудреца и воспевателя простой жизни, то имя Абариса прославили в большей степени совершенные им чудеса.
Чудотворец Абарис стоит в ряду посетивших Грецию гиперборейцев несколько особняком – его имя фигурирует в таком большом количестве источников, что в его реальном существовании сомневаться весьма затруднительно. Скепсис в этом отношении допускал разве что Геродот, однако в равной степени он не верил и в существование самих гипербореев – это-де абсурдно, ибо нарушает правила симметрии: «Ведь если есть какие-то люди на крайнем севере, то есть и другие – на крайнем юге»[53], но о них никто не слышал.
Согласно Пиндару, Абарис появился в Элладе при лидийском царе Крёзе[54], т. е. в промежутке между 560 и 546 гг. до н. э. Целью поездки Абариса в Грецию был, очевидно, не «интеллектуальный туризм» и желание посмотреть мир (в подобные поездки отправлялись греки, но не варвары) и вряд ли только «восстановление дружбы и родства с делосцами», на чем настаивает Диодор Сицилийский[55] – будучи жрецом Аполлона (Porph. V. Pyth. 28; Iambi. V. Pyth. XIX 90), Абарис, очевидно, выполнял в Греции какую-то функцию, связанную с отправлением культа.
Известен он был, в первую очередь, тем, что «странствовал по всей земле со стрелой в руке и при этом ничем не питался»
Anach. Epist., 5:
Diod. Sic. IX 26,1–5:
Apollon. Epist. 61 Kayser. Приводится по:
Hdt. IV 36:
Pind. fr. 270 Snell = Лебедев 10b А1:
Diod. Sic. II 47:
