лихих коней времени в сторону любимых ею в воспоминаниях, и так мучительно подвергающую страданиям в настоящем – прошлое начало постепенно захватывать вдову. Сегодняшнее 17 августа 2005 года отступило за горизонт бытия в спокойной уверенности, что никуда не денется…
Оставаясь жить в прошлом. Двое
Почему-то первой всплыла фотография деда, та самая, что обошла все газеты страшного пост революционного времени. Он стоял рядом с Луначарским, Бонч-Бруевичем, Есениным и еще кем-то на трибуне мавзолея в группе высших партийных работников и правителей СССР, принимая парад физкультурников в 1925 году, практически не имея к вышеперечисленным государственным бонзам отношения. Высокий, сухой, подтянутый, с аккуратно ухоженными усиками, особенно заметными на бледном лице, в щегольской фетровой шляпе с широкими полями, собранный и спортивный, выделялся он среди остальных, мало следящих за своим здоровьем соседей. Качество снимка, как и многое в то время, было не важным, но взгляд казался мягким, умным, сознательно отстраненным от других присутствующих.
Именно им сказанные слова сопровождали ее последние десять с половиной лет, со дня гибели Тимура, незабвенного любимого супруга, по сей день. В день их произнесения дед принял на руки только родившегося малыша – свою внучку, и услышал:
– Папочка, вот вам Наденька…
– Спасибо! Но вы делаете ошибку – вместе с именем она получит и судьбу Нади, моей покойной супруги: оборванную любовь и младенца-сироту… – Читатель, и ты запомни эти слова!..
С родной бабушкой Нади – своей первой супругой[14], Борис Михайлович познакомился в университете еще в царской России. Это был настоящий роман, окутанный ореолом только единожды даруемых Богом взаимных чувств. Их чадо Юрий – отец Надежды, появился на свет поздним ребенком. Роды были трудными и окончились внесенным заражением крови. Кончина роженицы оказалась мучительной и продолжалась два месяца: после начала газовой гангрены, потеряв одну за другой обе ноги, так и не покинув клинику, женщина скончалась, не увидев своего сына Юрия Чеснокова.
Отец мальчика, будущего олимпийского чемпиона, многократного чемпиона мира, тренера сборной СССР по волейболу и, в конечном итоге, вице-президента Международной федерации волейбола, почти помешался. Охватившее горе было настолько велико, что он был не в состоянии видеть своего сына, считая именно его виновником смерти возлюбленной. Прах супруги после кремирования хранился в течении пяти лет в кадке с огромной пальмой, стоящей в его кабинете.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney,
Вторая жена Бориса Михайловича принимала действенное участие в воспитание Надежды Юрьевны, но, по понятным причинам, была не родной по крови.
