и особенно СС, «панцер-гренадёры». Савушкин хмыкнул, но ничего на это не сказал – как-никак, они теперь бойцы авиаполевых частей Люфтваффе, а как говорил капитану один знакомый пилот в полку офицерского резерва – там, где начинается авиация, кончается порядок. Что у нас, что у немцев…
– Строганов, ты рацию освоил?
Радист, быстрее всех переодевшийся и теперь внимательно изучающий таблицу частот – поднял голову и кивнул.
– Так точно, товарищ капитан, майор всё объяснил и инструкцию на русском языке дал. Но там всё и так понятно, и удобнее, чем наш «Север». Хоть «Север» и хорош, ничего не скажу…
– Понял. Ладно, изучай свой талмуд, ты у нас завсегда – главный человек… Некрасов!
– Я, товарищ капитан! – Савушкин оторвал снайпера группы от увлекательной борьбы с ремнем его СВТ, решительно не желающим укорачиваться в предвидении грядущего прыжка с небес на землю.
– Патроны на твою «Свету» мы не получали. У тебя с прошлого выхода много осталось?
Некрасов скупо бросил:
– Сорок. Хватит…
– «Парабеллум» берешь или «вальтер»?
Некрасов пожал плечами.
– Да какая разница? Оба – пукалки никчемные, разве что для застрелиться… «Вальтер». Он полегче.
Савушкин кивнул. Сорок патронов – конечно, курам на смех, но специфика их работы в том, что, ежели придется Некрасову вести беглый огонь – то и четыреста патронов им не помогут. Если разведгруппа втянулась в огневой бой – значит, она раскрыта, а в тылу противника это с гарантией в девяносто девять процентов означает – всё, капут, спускай занавес и туши свечи… Оружие разведчика – глаза и уши, ну и рация, конечно. Всякое огнестрельное железо – это так, внешний антураж…
– Костенко!
Старшина группы, стоявший перед мучительным выбором головного убора – кепи, фуражка или пилотка – обернулся к командиру.
– Вже тридцать пьять рокив Костенко… Я, товарищ капитан!
– Из своего имущества ты что погрузил?
Сержант пожал плечами.
– Та ничого такого… Всё по накладным. Десяток взрывателей да столько ж толовых шашек, три метра бикфордова шнура. Как я розумию, на всякий случай… Мало ли шо. Мы ж туда не взрывать шось летим, товарищ капитан?
Савушкин отрицательно покачал головой.
– Наблюдать. Но просто мало ли что, вдруг подвернется шось подходящее – шоб було, чем взорвать…
– Будэ. Товарищ капитан, нам Метельский заместо тушёнки американского колбасного фарша загрузил, шеесят банок. Вы его пробовали, вин сьедобны?
Капитан кивнул.
– Вполне. Я его в госпитале, в Красногорске, в прошлом году попробовал. Ничего, вполне годная пища. Только цвет…
Костенко насторожился.
– А шо – цвет?
– Да розовый, как… Даже
