в защиту Явлинского, и дядька взвился, словно ужаленный.
– Пятьсот дней?! Баба половину этого срока ребёнка вынашивает, а тут страну поднять!
– Ты-то что в этом понимаешь?!
– Ага-ага! Еврей плохого не предложит! С таким подходом русских в правительстве уже не осталось!
– Антисемит пещерный, что ты смыслишь в программе Явлинского?!
– Читай по губам: про-фа-на-ция, де-ма-го-гия, по-пу-лизм!
Приятели сцепились, с пеной у рта доказывая собственную правоту, а я быстро доел макароны и хотел уже потихоньку улизнуть в свою комнату, но припомнил утреннее происшествие и спросил:
– Борис Нахимович, а не в курсе, чего Светловыми гэбэшники интересуются?
Сосед смахнул пот с круглого лица и с нескрываемым удивлением уточнил:
– С чего взял?
Я рассказал об утреннем разговоре с парочкой оперативников и от себя добавил:
– Они Лидкой интересовались, но подходы к людям по-разному ищут.
– А! – понимающе протянул Борис Ефимович. – Двое из ларца и к моей Зинке заходили, тоже о друзьях Лидки расспрашивали, они ж не разлей вода с первого класса. Но те товарищи не конторские. Наверняка служили там раньше, да только на вольные хлеба подались. В службу безопасности Росметбанка.
– А банк тут с какого бока?
– Лев Светлов там предправ. Председатель правления, в смысле. Самый главный.
Новость эта оказалась неожиданной не только для меня, но и для дяди Пети.
– Когда успел? На металлургическом же всю жизнь работал! – округлил он глаза, вдавив окурок в пепельницу.
– По финансовой части работал, – счёл нужным отметить наш сосед. – Они там от бартера уже вешаются, даже зарплату ширпотребом выдают. И ладно японские видеодвойки предлагали работникам выкупать, а то и тряпьё всякое втюхивают. Вот Лев Ильич и продавил создание карманного банка, ну и сам там большим начальником стал.
Я потёр переносицу.
– А чего тогда служба безопасности его дочерью интересуется?
– Да мало ли! – фыркнул Борис Ефимович. – Возраст у Лидки такой, что глаз да глаз нужен. Может, с дурной компанией связалась или залетела. Акселератки, они такие. Моя ещё ничего, и то, чувствую, скоро с ней поседею. Скорей бы уже замуж выдать.
– Облысеешь раньше, – поддел соседа дядя Петя.
– Ты наливай уже, чего водку греешь? – не остался тот в долгу.
Я ретировался с кухни в большую комнату и оставил на полке серванта пару двухсоток в качестве взноса в общий бюджет, заодно взял лежавший среди хрустальных салатниц и цветастых статуэток с дырочками для дымящихся фитилей морской бинокль. Затем отыскал у себя в столе тетрадь и карандаш, забрал оставленную на тумбочке книжку, обулся и выскользнул в подъезд. Люк на крышу был не заперт, выбраться наверх удалось без всякого труда.
Разведка – наше
