была бы и единая наука о человеке. Эта заявка в глазах большинства ученых конца XIX века стала выглядеть тем более обоснованной, что она казалась прямо вытекающей из дарвиновских представлений об эволюции живой природы и человеке как высшем итоге, венце этой эволюции. Позитивизм в методологии дополняется и получает мощное подкрепление в лице натурализма в трактовке природы человека и человеческого общества, а все это резюмируется в чрезвычайно оптимистических ожиданиях по созданию «подлинной» науки о человеке (по типу наук о природе). Но эта очередная волна вызвала, как и следовало ожидать, мощную волну противодействия со стороны тех гуманитариев, которым претила сама мысль о превращении наук о человеке (гуманитарных наук) в подраздел наук о природе (естествознания). От их имени с разрушительной критикой позитивистских и натуралистических установок выступили в конце XIX – начале XX веков такие выдающиеся представители неокантианства, философии жизни и феноменологии, как В. Дильтей, Г. Риккерт, Э. Гуссерль и многие другие. В своих многочисленных работах они убедительно показали, что если за идеал науки принимать классические разделы математического естествознания, то гуманитарные науки или науки о человеке не только не могут быть частью «наук о природе», но и в принципе не могут быть соизмеримы с ними по всем важнейшим предметным и методологическим параметрам. Так в самом начале XX века произошел печальнознаменитый раскол «двух культур» (естественнонаучной и гуманитарной), под недобрым знаком которого просуществовала европейское (а затем и все мировое) человечество все прошедшее столетие[34]. Именно на волне этого раскола стали расцветать и получили чрезвычайную популярность идеи особой «философской антропологии», во всем отличной от научной и в известной мере противостоящей ей (см. выше об антропологии Хайдеггера и Сартра).
Тем не менее ни идея «единой науки», ни идея «науки о человеке» не были полностью отставлены. Первая, как известно, возродилась в программе по унификации науки, выдвинутой представителями логического позитивизма в 30-е годы XX века. О второй известно меньше в силу того, что вопрос этот под таким углом зрения почти не исследовался. Но между прочим, некто другой, как А. Гелен, безоговорочно зачисляемый историками философии XX века по ведомству «чистой» философской антропологии, ставил вопрос о создании именно «науки о человеке», во всем удовлетворяющей критериям «научности», которыми руководствуются в естествознании. Вот что он писал, например, в небольшой, но носящей явно программный характер, работе «О систематике антропологии», написанной уже по следам его знаменитой книги «Человек. Его природа и его положение в мире», вышедшей, как известно, в 1940 году (а всего при жизни автора выдержавшей 12 изданий): «Если философии видится наука о человеке, ей не могут быть безразличны полученные прежде результаты, тем более, если они критически выведены, а тем самым указывают, какому методу следовать. В этом месте выявляется единственное положение,
Подробнее см.:
