стол от старых газет и всякого мусора, который непременно накапливается, если всякую вещь класть на стол и забывать про это. Он отнёс скопившиеся газеты в прихожую, а кружки на кухню, и на освободившееся место поставил машинку. Потом он сходил на кухню за единственным стулом, сел напротив машинки и стал думать, с чего начать. Он провёл рукой по непривычно жёстким кнопкам старого аппарата, ощутил холод металла и подумал, что, может быть, когда-то эти кнопки вершили чью-то судьбу. Сколько строк, гневный или радостных, было напечатано здесь, и вот теперь он сам будет создавать свою судьбу с помощью этой простой старой, может быть даже антикварной, пишущей машинки фирмы «Ундервуд».
Леонов ещё постучал пальцами по столу и занёс руки над кнопками.
«29 октября 1999 года.
Это моя первая запись…»
Написав эти слова, он задумался, но потом продолжил, уже не останавливаясь. Мысли нахлынули бурлящим потоком, изливаясь на бумагу, как воды реки, долго сдерживаемые плотиной, но теперь, когда преграда была убрана, они, наконец, дали волю всей накопленной мощи. Он начал с описания того, что привело его к такой жизни.
«…Что я делал эти два года после того, как от меня отвернулись все, кого я знал? Я и сам часто задаю себе этот вопрос. Первое время после развода я даже не понимал, что делать дальше, всё казалось пустым и совершенно глупым. Всё своё более чем свободное время я отдавал пессимистическим рассуждениям и постоянно жалел себя. Я думал, почему я такой ничтожный и маленький, что не могу хоть на каплю изменить даже свою жизнь в лучшую сторону, уж не говоря о жизни моих близких. Я понимаю Аню, понимаю, почему она предпочла жизнь без меня, и не виню её, ведь тогда я был действительно жалким и ничего не делал, чтобы исправить эту ситуацию. Это продолжалось ещё какое-то время, до тех пор, пока в один день я не посмотрел на себя в зеркало и совершенно не узнал в том задавленном жизнью человечишке Александра Леонова, кандидата исторических наук, бывшего археолога и обладателя первого разряда по боксу. Так что, я умылся, сделал своё лицо таким, чтобы на него было не страшно смотреть, и пошёл на биржу труда в поисках работы.
Признаться честно, в тайне я надеялся, что меня возьмут на место какого-нибудь лаборанта при каком-нибудь НИИ, но эта надежда растаяла как снежинка весной, когда спустя две недели мне не пришло уведомления хоть о какой-нибудь работе, пусть даже самой низко квалифицированной. Спустя ещё некоторое время наконец стали поступать предложения о работе на фабриках, в магазинах и на комбинатах… грузчиком, кладовщиком, сторожем…
Но всё не так плохо, как кажется на первый взгляд. Если подумать, то очень, очень много людей находятся в положении куда хуже моего, но от этой мысли светлее на душе не становится.
Я много думаю, когда гуляю. Единственный плюс моей ситуации в том, что мне никто не мешает думать, а думаю я обо всём на свете. О прошлом, о том, что
