церквушка, в которой он мальчишкой играл с друзьями в войну. Где же теперь его школьные друзья? Он даже не помнит их лиц, и фамилии сверстников тоже стерлись из памяти. Нет, все-таки это было очень давно, в той другой стране, которой больше уже не существовало.
Сергей прошел вдоль редкого строя березок и вышел к родительской могиле, переступив оградку, уселся на маленькую лавочку, которую сам сколотил год назад. Развязав рюкзак, достал оттуда железную щетку, банку с красой и кисточку.
– Мам, пап, здравствуйте. Это я, ваш сын Сережа. Простите, что давно не был.
Сергей глянул на поблекшие фото на памятниках. Эти надгробные плиты он привез из Краснограда и самолично установил на могилки. Отец глядит на сына строго и вместе с тем снисходительно, словно на не выучившего урок двоечника. Мол, что с тебя взять, спасибо, что хоть теперь пришел. Сергей живо представил себе этот взгляд. Он очень хорошо помнил, как отец смотрел на нерадивых учеников, к коим причислял и собственного сына.
« Ты можешь не знать истории, или географии, не любить литературу. Плевать на биологию и химию, это сделает тебя малообразованным и ограниченным типом. Но, математика! – тут Воронов – старший поднимал вверх узловатый указательный палец, – но не знать математики преступно! Тем более, когда этот предмет ведет твой родной отец! Что я за учитель, если не могу объяснить простейшую задачку собственному сыну? Как же я смогу учить остальных? Нет, Сергей, ты должен быть на голову выше своих товарищей».
Да, папа был строг, Сергей перевел взгляд на мамино фото. Мама смотрела на сына ласково и виновато, словно, прося прощение за свой ранний уход. Она умерла первой. Отец пережил мать на год и ушел вслед за ней. Обоим не было и шестидесяти. Сердечные хвори! От них по статистике умирают чаще всего.
Сергей вздохнул и, засучив рукава рубашки, взялся за щетку, намереваясь зачистить оградку от ржавчины. Но что это? Сергей зажмурился и вновь открыл глаза. Как же он сразу не заметил? Оградка была аккуратно окрашена темно-зеленой краской, да и холмик могилки был чисто убран от старой перепрелой листвы. Он достал из рюкзака пластиковую бутылку с водой и тряпку и принялся тщательно протирать памятники.
– Бог в помощь, – услышал он за спиной.
Сергей резко обернулся, прямо за ним стоял невысокий человек в длинной почти до пят рясе. На груди священника в ярких лучах весеннего солнца переливисто серебрился крест, длинные с редкой еще проседью волосы были расчесаны на прямой пробор, широко посаженные умные глаза смотрели на Сергея с участием и скорбью.
– Кто вы? – не очень вежливо осведомился Сергей.
– Отец Иван, я настоятель местного храма, – священник указал рукой на стоящую за погостом церквушку, – в храме еще не закончены ремонтные работы, но службы уже проходят.
– Скажите, пожалуйста, – Сергей удивленно уставился на отца Ивана, – а я–то думал, что церковь в запустении, а тут уже и работы ведутся. За чей же, интересно, счет?
