голос понизился до рычания. Я продолжила путь настолько тихо, насколько могла, надеясь, что они меня не слышат.
В блеске эркерных окон я разглядела белые шатры солнцестояния на лужайке. Смотрела, как по ней сновали слуги с подносами в руках, уставленными напитками. Слышала смех, летевший в ночное небо. Увидела всполох зеленого платья Сибиллы, когда она подошла к покровителю. Ее красота умножалась с каждым шагом, разбиваясь на части в трехстворчатом окне. Я стояла почти на пороге. Его украшали травы, рассыпанные в честь наступления нового сезона.
Но я не вышла в задние двери.
А свернула направо, в тихий сумрак библиотеки.
Осторожно, как будто мои кости были стеклянными, я опустилась на стул, на котором просидела все уроки Картье. Я думала о том, что услышала, жалея, что остановилась у дверей кабинета.
Никогда еще в Магналии наставник не учил двух избранных. У каждой были свой господин или госпожа. Теперь мне стало ясно, почему Вдова организовала все именно так. Мы не должны были соревноваться, но это оказалось неизбежно. Избранные не должны соперничать друг с другом, но а если им пришлось?
Стоит ли говорить что-то Цири?
Нужно ли оставить ее в покое?
Надо ли избегать Картье?
Или необходимо с ним встретиться?
Я сидела, обдумывая эти вопросы, пока не почувствовала, что ночь солнцестояния зовет меня. Я не могла больше прятаться здесь как трусиха.
Поднявшись в водовороте шелка, я покинула библиотеку и шагнула из дверей на терассу. Я дрожала, пока не взглянула вверх – в ночное небо, полное снов и звезд, которое венчал золотой полумесяц. Скоро одно из этих созвездий станет моим.
Я шла, задумавшись, подол платья, шелестя по траве, стирал последние секунды моего детства.
Я много лет готовилась к этой ночи, подумала я и вдохнула аромат лета.
Куда ушло время?
Не зная ответа, я шагнула навстречу солнцестоянию.
Глава 8. Летнее солнцестояние
Всего шатров было шесть. Первый – огромный, в самом в центре – окружали пять поменьше, напоминая лепестки розы. Каждую балку увивал плющ, каждую дорожку венчали ветви цветущих пионов, кремовых гортензий, венки лаванды. Серебряные фонари покачивались на веревках, паря, как светлячки, их свечи наполняли ночь ароматами жимолости и розмарина.
Я замерла на лужайке, не зная, что предпринять, и прислушиваясь к шуршанию травы под подошвами своих туфель. Затем до меня донеслись завораживающие переливы лютни Мириай. Музыка привела меня к первому шатру, заставила раздвинуть складки трепещущего белого батиста и шагнуть внутрь, словно под балдахин к незнакомцу.
Траву устилали ковры. В шатре хватало диванчиков и кресел для непринужденной беседы. Это сделали специально для Мириай, вскоре поняла я, ее инструменты были повсюду: сияющий клавесин, скрипка, тростниковая флейта – они ждали ее прикосновения. Она же сидела на скамеечке среди подушек, играя на лютне для двух женщин и мужчины – трех ее покровителей.
Я
