сменить тему: – Я покажу тебе твою комнату.
Он пошел вслед за мной по коридору к своей новой комнате. Хотя на то не было никаких оснований, я нервничала, словно только что попросила его переспать со мной. Я показала ему просторную ванную комнату, которую нам предстояло делить. Он радостно заявил, что она размером с весь чулан, из которого он уехал. В конце коридора, слева и справа, располагались две одинаковые спальни. Я занимала отцовскую комнату справа, окно в ней выходило во внутренний дворик за зданием. В комнате слева окно выходило на улицу. Там имелись небольшой помост и пожарный выход, где, как я полагала, Уилл мог бы курить, поскольку в квартире курить запрещалось.
– Это моя комната. – Я надеялась, что он понял мой намек – ему туда входить не позволено. – А здесь твоя.
Пропустив его вперед, я стояла в дверном проеме и наблюдала за тем, как он оглядывает комнату. На стене висел постер с длинноволосым Эдди Веддером, поющим на сцене в те времена, когда он исполнял гранж. Он стоял весь в поту, без рубашки, закрыв глаза и вцепившись руками в микрофон.
Уилл ухмыльнулся, указав на постер.
– Как я понимаю, это не комната твоего отца?
– Обычно она была моей комнатой, когда я приезжала на лето.
Он произнес писклявым голосом:
– Он словно заглядывает мне прямо в душу, когда поет.
– Заткнись! – сказала я неуверенно. – Сними его, делай что хочешь. – Я показала на окно. Курить можешь на улице.
– Я бросил.
– Молодец, – искренне похвалила его я. В комнате стояла кровать с голубым покрывалом, в углу – платяной шкаф. Все остальное я из нее вынесла.
– Отлично, – сказал он, широко улыбаясь.
– Итак, мы должны выработать некоторые правила частной жизни и все такое.
– Что ж, ты работаешь днем, а я – по ночам, поэтому я надеюсь, что все будет прекрасно. – Пристально посмотрев на меня, он продолжил: – Или ты имеешь в виду что-то другое, там, я не знаю, носок на двери?
– Нет-нет. Ты прав, все будет замечательно. В любом случае мы придумаем что-нибудь по ходу дела.
– Звучит так, как будто у тебя большие планы, соседка. – Потом он подмигнул мне.
– Ладно, так, где твое остальное барахло?
– Вот оно, – сказал он, показывая на большой вещевой мешок, с которым вошел в комнату. – А мои гитары и усилитель везет наш ударник Дастин в своем фургоне. Он скоро будет здесь.
– Я вдруг поняла, что ничего о тебе не знаю. У тебя есть семья? Откуда ты родом? – От мысли о том, что я только что пригласила почти незнакомого мне человека, у которого ничего не было, жить в свою квартиру, у меня скрутило живот, но самым странным было то, что мне казалось, будто я знаю Уилла всю жизнь.
– Я из Детройта. Вся моя семья живет там по сей день. Мама работает в булочной, а отец – электрик на пенсии. У меня двенадцать братьев и сестер.
– Правда? А я – единственный ребенок. Не представляю, что такое большая семья, но думаю,
