– сталью»{57}. Безапелляционность Троцкого производит на всех большое впечатление. Можно подумать, что он просто проводит генеральную репетицию и давно знает, чем закончится историческая драма. Троцкого засыпают вопросами:
– Как Председатель Петросовета относится к тому, что в ВРК находятся левые эсеры?
– В бюро Военно-революционного комитета из пяти лиц, – отвечает Троцкий, – два левых эсера: товарищи Лазимир и Сахарков. Работают они там прекрасно, никаких принципиальных разногласий у нас с ними нет.
– Как Совет отнесется к тому, если позиция городского самоуправления окажется в противоречии с намерениями ВРК?
– Мы тогда осуществим роспуск городской Думы, – не задумываясь отвечает Председатель Петросовета.
Казалось, для него не существовало неясных и неразрешенных вопросов.
Однако, восхищаясь решительностью и политической четкостью ответов Троцкого, проницательные свидетели тех исторических часов и минут не могли не заметить, что, легко ориентируясь в общих вопросах, в сложившейся революционной ситуации, Председатель Петроградского Совета оказывался в немалом затруднении и не мог ответить на некоторые конкретные вопросы: будут ли разведены мосты, как относиться к обыскам юнкеров, кто конкретно занимается обеспечением Петрограда продовольствием, будет ли выступление поддержано фронтами и т.д. Иногда Троцкий просто блефовал, импровизировал, и, удивительно, это ему чаще всего сходило с рук.
Он был тем типом революционера, который непосредственные вопросы организации, конкретного администрирования пытался решать (и часто решал!) путем духовной мобилизации людей, призывов к социальному творчеству, смело беря на себя историческую ответственность. Ленин ценил эту способность Троцкого, давая ему и впредь самые неожиданные поручения в расчете на то, что он сможет увлечь, зажечь людей большой идеей, направить их внутренние ресурсы на революционное творчество. Качества трибуна помогали ему быстро добиваться серьезных сдвигов в общественном сознании. Председатель Петроградского Совета интуитивно понимал огромное значение психологического внушения и воздействия на большие массы людей. Он обладал таким даром.
Чем ближе было вооруженное восстание, тем чаще Троцкого приглашали для выступлений. Думаю, что ни один руководитель Октябрьского переворота не говорил с трибуны и не общался с людьми так много, как Троцкий в те дни Октября. То был настоящий оракул русской революции. Одна из психологических тайн влияния Троцкого на людей заключалась, видимо, вот в чем. Сомневающиеся граждане (их всегда много) к убежденным, одержимым людям относятся так: или ненавидят, или боготворят. Ведь сомнение – это всегда неуверенность. А одержимость – это духовная непреклонность. Такие люди чаще всего имеют притягательную силу для колеблющихся, которые подсознательно желают моральной власти над собой.
В свои
