в заработке и потому просил бы, если это возможно и не затруднит Вас чересчур, ускорить издание брошюры…»{134}.
Горький своим влиянием и собственными деньгами не раз приходил на помощь большевикам, хотя в ноябре 1917 года мрачно скажет о Ленине: это «не всемогущий чародей, а хладнокровный фокусник, не жалеющий ни чести, ни жизни пролетариата{135}.
Как видим, а мы коснулись лишь малой толики «денежных тайн» Ленина, он, находясь за границей, не нуждался, хотя обычно был склонен драматизировать этот вопрос. В советской историографии любили, например, приводить выдержку из письма Ленина, написанного осенью 1916 года Шляпникову, жившему в Стокгольме: «О себе лично скажу, что заработок нужен. Иначе прямо поколевать, ей-ей!! Дороговизна дьявольская, а жить нечем. Надо вытащить силком деньги от издателя «Летописи»[7], коему посланы две мои брошюры (пусть платит; тотчас и побольше!)… Если не наладить этого, то я, ей-ей, не продержусь, это вполне серьезно, вполне, вполне…»{136}. Почему столь драматический тон письма? Может быть, его так потрясла и напугала смерть матери, которая всю жизнь самозабвенно заботилась о нем? Ведь Ленин по-прежнему контролировал партийную кассу, которая хоть и поскуднела, но не была пуста. До начала войны Н.К. Крупская получила наследство от своей тетки, умершей в Новочеркасске; Анна с Елизаровым и Мария продолжали эпизодически высылать деньги Ленину… Видимо, сказалась привычка революционера жить с «запасом прочности», определенным денежным резервом. Даже когда Ленин с Крупской возвращались в 1917 году в Россию, их кошелек не был пуст…
Зачем обо всем этом я пишу? Для того, чтобы сказать: Ленин практически никогда не нуждался. Ни будучи в России, ни находясь в эмиграции. Он мог позволить себе в любое время сменить Берн на Цюрих, поехать в Лондон, Берлин, Париж, навестить Горького на Капри, написать Анне: «Я сижу на отдыхе в Ницце. Роскошно здесь: солнце, тепло, сухо, море южное. Через несколько дней вернусь в Париж»{137}. Приехав в декабре 1908 года в Париж, сообщил сестре: «Нашли очень хорошую квартиру, шикарную и дорогую: 840 франков + налог около 60 франков, да консьержке тоже около того в год. По-московски это дешево (4 комнаты + кухня + чуланы, вода, газ), по-здешнему дорого»{138}.
Заметим попутно, что, спустя семь десятилетий после того как свершилась самая заветная мечта Ленина о захвате власти «пролетариатом», абсолютное большинство жителей гигантской страны, которых решили осчастливить, не могли и думать о получении четырехкомнатной квартиры на трех человек…
Ленин был очень пунктуален и аккуратен в учете и планировании личных расходов. Он тщательно записывал расходы на питание, поездку в Мюнхен, Брюссель, отдых в горах и т. д.{139} Самое интересное, что эти записи (уже давно утратившие первоначальное значение) всегда возил с собой при переездах из страны в страну, пока они не осели на его последней квартире в Кремле, а затем и в Центральном партийном архиве.
Ленин любил распоряжаться денежными
Издатель «Летописи» – A.M. Горький.
