выходе из пике и крутом подъёме моя ненаглядная легко оторвётся от преследования. Вместо этого я намеренно отстаю, дабы перехватить супругу на подъёме…
«Самый хитрый, да?»
«Ну, не самый… Но хитрый!»
Ирочка звонко хохочет, и её смех разносится по всему бескрайнему небу.
«А вот так, муж мой?»
Она складывает крылья и стремительно падает вниз, подобно птице соколу на далёкой, страшно далёкой отсюда планете.
«Можно!» – я следую её примеру. Воздух свистит в ушах, и синий ковёр джунглей пока ещё лениво, но с каждым мгновением всё быстрее надвигается, распадаясь на отдельные деревья…
«Ах-ха, как здорово, Рома!»
«Осторожней!»
«Ага, испугался!»
Вместо ожидаемого набора высоты Ирочка резко тормозит распахнутыми крыльями. Ещё миг, и она скрывается в чаще.
«Сейчас я тебя настигну!»
Я с шумом вламываюсь в чащу леса, но Ирочка уже скачет по ветвям, как крылатый Маугли.
– Тебя следовало назвать Прячущейся в ветвях, Юайей!
– Нет, Рома, нет! Я Летящая под дождём! Нет, больше, больше – я твоя Ирочка!
Впереди открывается изумительная полянка, густо поросшая голубой травой, и я отчётливо вижу мысли моей ненаглядной – вот подходящее место, где он меня настигнет…
И разом всё вылетело из головы.
«Что это, Ир?»
Вокруг полянки из зарослей смотрят фарфоровые лики. Мужчина… а это вот женщина… совсем пожилая женщина, даже лицо в морщинах, таких женщин у ангелов не бывает, это невозможно…
«Сейчас не бывает. А тогда были. Это древнее кладбище, Рома».
Я осторожно подхожу ближе. Время и буйные ливни не совладали с искусством древних мастеров, и растительность не смогла поглотить их бесследно. Сколько же лет этому кладбищу?
«Тысячи три, не меньше. Ещё когда ангелы умирали от старости и даже болезней».
Ирочка прижимается ко мне, и я чувствую, как сильно бьётся у неё сердце – не успела отойти от полёта.
Надпись на постаменте, чем-то похожем на земной высоковольтный изолятор, написана знакомыми буквами, пусть и несколько стилизованными. Но прочесть её у меня не получается.
«Это древний язык, Рома. За три тысячи лет язык меняется очень сильно».
«Ты можешь?..»
Она вглядывается.
«Здесь покоится прах Летящей на восток, матери Ищущей плоды и Играющего с ветром, жены Взлетающего в зенит…» А вот и дата… Ого! Да это же конец эпохи Немереной жадности!»
Я обхватываю жену крылом. Надо же, подумать только… На Земле подобные захоронения искали бы археологи. И не нашли бы ничего – все могилы аборигены разоряли нещадно…
«У нас не принято грабить могилы, Рома. То есть бывали эксцессы во времена той эпохи, но такого вандализма, как у людей, не было и в помине. Как видишь, за ним даже присматривают,
